Сибирские огни, 2005, № 2

АЛЕКСАНДР КАЗАНЦЕВ № ШКОЛА ЛЮБВИ — Ты тут на бутылку наскрести не можешь, одеколон пьешь, а твои доллары уже где-то считают! — и, случаем воспользовавшись, перевела разговор на часто повторяемую тему: — Уходить тебе надо с этой работы... Вдумайся, кем ты окружил себя: неудачник и мямля Тимульский, родня его, которая тебя терпеть не может, охамевший вконец морячок, одичавшие от безденежья писатели... Вряд ли один Налим считает тебя ворюгой: каждый второй из них уверен, что ты деньги лопатой гребешь, и смертно завидуют. — Неправда! Большинство из них отличные люди. — Да банка с тарантулами эта ваша писательская!.. Уж когда начиналась у нас с Еленой стычка, долго один другому и не думал уступать. С пустяка, бывало, заводились и крупно разругивались. Но уж тут — от­ нюдь не с пустяка. Может, как раз потому я и опомнился, не стал усугублять назре­ вающую ссору, сказал негромко: — Вот раньше собирались мы, писарчуки разнокалиберные и разномастные, обо всем откровенно говорили и пели хором «Гори, гори, моя звезда!..» С душой пели, даже плакали иногда... А теперь эта звезда для многих из нас погасла... И для меня, выходит, тоже... — Напивались — вот и пели, вот и плакали... — в голосе Елены уже не было прежней жесткости. — Про звезду теперь придумал... Горе ты мое! Оперуполномоченный сурового ведомства не тревожил меня несколько дней. Зато стали звонить из газет знакомые журналисты: тут, мол, один хмырь приходил, вынюхивал, сколько за редактуру, сколько за корректуру по нормативам оплачивают, какие авторские гонорары положены, про тебя как-то странно расспрашивал, копа­ ет, что ли?.. Взыграло ретивое — набрал Тумалевича. — Послушайте, перестаньте у других обо мне выведывать. Надо что узнать — сам скажу. Опер и не подумал возмутиться грубостью моего тона— обрадовался: подумал, видать, что дозрел я до повинной, с явным удовольствием назначил мне время. Идя к нему, прихватил я с собой довольно-таки толстую уже подшивку писа­ тельской газеты и успевшие выйти журналы, номеров семь. Всем этим и хлопнул по столу Тумалевича. — Вот! Это мое дело, его результат. Мне есть чем гордиться: об этих изданиях и в следующем веке непременно вспомянут! — сгоряча я, конечно, впал в преувели­ чение. — Ну а чем будете гордиться вы? Тем, что в пору, когда ворюги в открытую на «Мерседесах» катаются, дворцы себе возводят, допрашивали почти неимущего по­ эта, участника всемирного поэтического фестиваля? При всей импульсивности моей упоминание о фестивале было обдуманным и осознанным, и, кстати, расчет мой верным оказался — весьма любопытной реакция была— лицо Тумалевича вытягивалось, глаза становились как бы еще выпуклей. — Это ваша гордость? — повторил я и вовсе патетически. — Ну, знаете, знаете... — забормотал Тумалевич. — Знаю! — перебил я его. — Знаю, что вы о заработках моих выведывали — соответствуют ли? Ну и как? Стали бы вы за такие «сумасшедшие» деньги вкалы­ вать? Вот эту газету выпускать, журнал — почти задаром?.. — Вряд л и ... — вздохнул Тумалевич, и глаза его стали тоскливыми, как у Ти­ мульского: как раз в этот момент он окончательно понял, похоже, что не будет «гром­ кого дела», и новая ступенька служебной лестницы не столь уж близка... — Порог ваш я больше не переступлю, учтите, — сказал я твердо, хоть и измо­ тан был несколькими бессонными ночами. — Понадобятся вам какие документы — приезжайте в писательскую организацию, проверяйте, снимайте копии... — Так ведь не мне это надо — порядок требует... Чтобы заключение сделать, необходимо ознакомиться... — лопотал совсем сникший Тумалевич, нервно заку­ ривая. — Ладно, я к вам приезжать буду, договорились... — помолчал, а потом — лишь бы спросить, неловкость ситуации замять: — Вот вы говорите о ворюгах, кото­ рые дворцы... У вас что, конкретные факты? 92