Сибирские огни, 2005, № 2

Однако после месячного молчания Волняева в глазах моих угнездилась такая же вселенская печаль, что и у Тимульского была, зато он, смещенный директор, став­ ший замом, все чаще поглядывал на меня со злорадством, и весь его «фамильный клан» посмеивался надо мной, почти не таясь. Потом смеялся я —-с облегчением: Волняев наконец вернулся и с праведной усталостью на лице доложил: — Задание выполнено. Наработки есть. Будем жить. Вот я и устыдился: «Зря так о человеке думал. Ну, неотесан, не семи пядей во лбу, зато дело понимает, выкладывается...» Несколько позже выяснилось, что «наработки» Волняева — полнейший блеф. Верней, свои-то дела он в Москве, надо полагать, устроил, а вот поработать на «Об­ раз» времени недостало. Зато в полной мере оценил он, насколько удобны для офиса «площадяу» (так он выражался) писательской организации. К нему часто захаживать стали, дивя забре­ дающих по делу и без оного писателей, еще экзотические по тем временам «новые русские» — те самые, грудь колесом, «пальцы веером» — о чем-то они совещались за закрытыми дверьми в смежном с моим малом кабинете, там и коньяки дорогие распивали, выходили навеселе и говорили, прощаясь, Волняеву: «Клево ты, братан, устроился!..»— еще раз оглядывая перед уходом помпезно-респектабельные поме­ щения, скользя взглядом по мне и по забредшим «на огонек» писателям, как по вещам, в интерьер не особенно вписывающимся. Я поначалу терпел их, думая, что визиты эти нужны для «общего дела». Ну а дело-то стояло, верней, шло на дно, вызывая мои мучительные бессонницы и зло­ радство клана Тимульских. Они-то и намекнули мне с большим удовольствием на блеф Волняева. С особым упоением сообщили также, что телефон писательской организации уже не раз указывался в «бегущей строке» телерекламы: по нему, дес­ кать, договориться можно об оптовых поставках продуктов, резиновых калош и дру­ гих «товаров народного потребления»... И действительно, про калоши меня уже спрашивали по телефону, когда я принимал миловидных и восторженных библиоте­ карш, приехавших за нашим журналом из неблизкого райцентра. Я им только успел сообщить, что вот, мол, трудности возникли с изданием журнала, надеемся, времен­ ные — и тут звонок про калоши. Я-то подумал — номером ошиблись: «Это писа­ тельская организация! О чем вы спрашиваете?» А в трубке голос среднеазиатский: «Ага, эта номер!.. Так, это, калоши надо!..» Вспомнилась мне вдруг метафора расхо­ жая: «сесть в калошу» — вот и бросил сердито трубку. А выходит— в нее я и сел: Волняев-то, значит, угнездившись «клево», продол­ жал свои делишки обделывать под весьма выгодной писательской «крышей»... — Вон отсюда! — крикнул я тогда Волняеву. Тот нагло осклабился — чуть не весь комплект крупных и крепких зубов напо­ каз — не удивился, не разгневался даже: — Сам отсюда скоро уберешься, — кулаки его огромные сжались, хоть и разыг­ рывалась им презрительная невозмутимость. Мне и голову ломать не надо было над разгадкой его хамской самоуверенности: он знал, что ответсекретарем мне остается быть месяц-два— до отчетно-выборного собрания. Я сам твердил многим, что на новый срок соглашаться не буду — хватит, мол, с меня. Вот Волняев и настроился, видать, потянуть время, меня пересидеть, а после — или «полюбовно» поладить с новым ответсекретарем, или подмять его... Если бы завязалась драка, он бы меня изувечил, пожалуй, кулачищами своими — бык! Волняев даже и не ждал, чтоб я ударил первым, уверен был: струшу, осознаю, насколько жалок против него, замять попытаюсь... В мутноватых, с поволокой, гла­ зах его было куда больше насмешки, чем злобы. А я ведь и не отличался никогда особой смелостью, но с детства бывают во мне порывы такой отчаянности, что временами себе дивлюсь. Благо, хоть разум подсказал: ударишь — не видать победы, волей гни. Потому и повторил еще непреклонней: — Вон отсюда! Вот тогда-то и удивился Волняев, и мигом злоба вытеснила насмешку из глаз его. — А ведь я тебя урою! — прорычал он мне. — Не жилец ты уже, в натуре! 89 АЛЕКСАНДР КАЗАНЦЕВ 'Ж ШКОЛА ЛЮБВИ