Сибирские огни, 2005, № 2

АЛЕКСАНДР КАЗАНЦЕВ ШКОЛА ЛЮБВИ А потом все быстрее стала уходить из-под ног земля: полыхнули по окраинам бывшего Союза самые настоящие войны, и преступность стала выкашивать людей не меньше заварух, ибо чуть ли не обратно пропорционально росту цен обесцени­ лась жизнь человека, все меньше благосостояние каждого стало зависеть от ума, таланта и трудолюбия, круто в гору пошли «люди без комплексов», сумевшие легко преодолеть совковость, все кругом схватить цепко, и среди них стал я обнаруживать все чаще бывших комсомольских и партийных работников... Власть, называющая себя демократической, еще циничней и сильней стала принижать и прижимать тех, кто занят делом или творчеством. Первых — налогами, вторых — отношением на­ плевательским и рублем, вернее, отсутствием оного. Вот тогда-то и стал я ловить себя на мысли, что поверить готов упорным пересу­ дам, по которым августовский «путч» — всего лишь хитрая и умелая инсценировка. А ведь еще не знал, конечно, что через два года буду бессильно сжимать кулаки, видя по телевизору, как в самом центре Москвы одни русские расстреливают других. Мне и девяносто первого года хватило, чтобы воротить нос от новой российс­ кой политики. Никогда больше не вдохновит меня эта самая оруэлловская «политическая цель». Лучше писать о грешной целующейся паре, забывшей обо всем в утренней, мча­ щейся среди зимней тайги, электричке. Тут и сюжет можно закрутить, затеять рас­ сказ, а то и повесть. А можно и вовсе без сюжета — стихи... Вот только сумею ли теперь стихи писать, когда так измотана и выжжена душа? Пожалуй, десятка лет стоил мне тот, заметаемый декабрем, год. Вспоминая о пережитом, примечая нарастание дня за окном электрички, чуял я, как темнеет во мне... В России писательская профессия никогда особо завидной и денежной не была, а наскоро замешанный «русский рынок», не зря названный диким, оставил писате­ лей практически на бобах: многие издательства и журналы позакрывались, а те, что уцелели, ради выживания переключились на выпуск детективно-эротического шир­ потреба. Писательское дело перестало приносить доход. Может, это возмездие Все­ вышнего или Вселенского Разума за многолетнее проституирование пишущей бра­ тии, избежать которого удалось лишь единицам, к числу которых хотел бы я причис­ лить и себя, да тошно душой кривить: таких вот, ставших вдруг чистенькими, незапят­ нанными, вновь самыми передовыми, и без меня пруд пруди. Литфондовские льготы сошли на нет, и писатели оказались вдруг фактически безработными, только без пособий. Вот тогда и обрело хоть какой-то смысл мое ответсекретарство, которым я стал уже тяготиться. Отчаявшиеся ждать гонораров или какой-либо матпомощи из Литфонда, писатели-томичи, не сговариваясь, стали прижимать меня к стене: мы тебя, мол, избрали, на твердый оклад посадили, вот и позаботься теперь, чтоб мы не бедствовали! Тогда я и затеял издание городской литературной газеты, привлек к этому делу наиболее даровитых и наименее склочных собратьев по перу, пригласил приятелей из числа художников и журналистов. Поначалу дело пошло хорошо — солидные тиражи расходились в считанные дни, поскольку совпало это начинание с «газетным бумом». Ставшие получать гонорары писатели воспрянули духом. Однако всем угож­ дать я не собирался: кому-то приходилось отказывать в публикации, хотелось «дер­ жать планку», и ведь удавалось держать, не зря, наверно, провинциальная наша газе­ та с первых номеров была замечена, пошли письма со всей страны и даже из-за «бугра» — из Германии, Штатов, Швеции... Возвращая чьи-то рукописи, стал я на­ живать врагов: самый молодой из нас, считай, а маститых и признанных гнобит! Вскоре сошло мое издательское начинание со «светлой полосы»: взмыли цены на бумагу, от «газетного бума» остались лишь воспоминания. Тираж пришлось резко сокращать, доходы доходягами стали, но гонорары мы держали на прежнем уровне. Если б не инфляция, непосвященные в издательские проблемы авторы и не почуяли бы ухудшения... Вот и пришлось мне голову ломать над новыми проектами. Как раз к тому времени вокруг писательской организации завертелись Новоявленные бизнесмены, 80