Сибирские огни, 2005, № 2

— Ага! — буркнул я и вскочил, чтобы ее выпустить. Торопливо причем, будто это мне в радость. — Тогда пока! — сказала она и протянула мне свободную правую ладошку. Вот накладка-то: у меня ж обе руки заняты — одна ягодами, другая их несъедобными остатками!.. Вот и забормотал что-то невнятное, пряча руки за спину и наливаясь еще большей пунцовостью, как суровое око первого и единственного на весь Зыря- новск светофора. Аж мокрым стал в один миг от смятения и растерянности. — Смешной какой!.. — улыбнулась незнакомка, щуря зеленоватые глаза, и вы­ порхнула из автобуса, чтобы пропасть на три года. Именно столько я ее не видел. Искал — не месяц, не два, не год даже, но не находил, хоть и невелик наш городок, всего-то полсотни тысяч жителей. Гораздо позже узнал, что уезжала она к тетке в Алма-Ату, там и училась. А уж как я ругал себя за робость, помешавшую выскочить из автобуса на той же остановке, за несус­ ветную застенчивость, помешавшую даже имя незнакомки узнать. Я стал звать ее Ромашкой, помня простецкий венок на светлых ее волосах, и не забывал о ней, каки­ ми бы вихрями новых влюбленностей ни был подхвачен. А они были у меня, ох, были... «Ромашка, где же твои буйные локоны?!.» — чуть было не закричал я, когда увидел ее вновь. Это случилось в одно из воскресений ранней весны, в День геолога, кажется, поскольку родители собирались, помнится, идти в гости, а из динамиков кинотеатра «Знамя» неслось: «Держись, геолог, крепись, геолог, ты ветру и солнцу брат!..» Возле кинотеатра я и сидел с дружком на скамейке, когда Ромашка походя сколь­ знула по мне взглядом, вовсе не признав. А я узнал ее сразу, хотя девчачьи локоны сменила короткая модная прическа, хотя превратилась незнакомка в этакую кусто- диевскую молодку: на щеках румянец от не подточенного здоровья и легкого мороз­ ца, в глазах усмешка и истома, а грудям-то уже тесно под салатным пальтецом, тогда как раньше легкую блузку в желтый горошек едва приподнимали... Она шла с подружкой-смуглянкой, тоже симпатичной, но, на мой взгляд, не настолько, чтобы всерьез соперничать с буйно явленной красой Ромашки. А мы с дружком сидели, покуривая, на скамейке возле кинотеатра и, щурясь от весеннего солнца, провожали взглядами проходящих девушек, выискивая, кого бы закадрить — уж такой был, по сезону, настрой... И как только Ромашка со спутницей прошли мимо нас, друг саданул меня, онемевшего, локтем в бок: — Вот это кадры!.. — и двинулся вслед за ними к кассам. К той весне я уже стал понемногу избавляться от застенчивости, отравившей мои юные годы, имел уже кое-какой опыт общения с девушками, даже порой в компании парней бравировал своей, по большей части вымышленной, бывалостыо, но за дружком идти не посмел— робость сковала меня, опять где-то в горле заколо­ тилось сердце. Друг вернулся с улыбкой до ушей: удалось ему высмотреть, какие места доста­ лись девушкам, вот и купил два билета рядом с ними — с одной и с другой стороны. — Только давай, без базара, сразу их поделим,— деловито предложил он. — Ты какую выбираешь? Если б он знал, как взлетал я когда-то к облакам в пропыленном автобусе, не задавал бы таких дурацких вопросов. И жребий дурацкий не затеял бы: короткая спичка — светленькая, длинная — темненькая. И не радовался бы и вовсе уж по- дурацки: — Классно поделили!.. У меня как раз беленьких давно не было!.. Я зубами скрипнул, но сдержал себя мыслью: не пережил бы ведь, если б сел рядом с Ромашкой, а ей бы мой высокий и широкоплечий друг понравился... После его пошловато-бравурного заявления я и вовсе не мог уступить ему Ро­ машку: сидел не с ней, но именно ее забалтывал до начала сеанса и после, уж таким умным, начитанным на фоне дружка себя выказал и при том такое чувство юмора вдруг проявил, что обе девушки ахали, охали, покатывались от смеха, а друг нервно курил одну сигарету за другой, когда шли из кинотеатра по темному городку. Потом Ромашка вдруг сказала: 4 Заказ № 374 АЛЕКСАНДР КАЗАНЦЕВ ШКОЛА ЛЮБВИ