Сибирские огни, 2005, № 2

пределы Чехословакии, но, поскольку я вы­ бирал дороги не имея ни карты, ни компаса, а имея только автомат, то естественно силь­ но сбился с курса в сторону запада: лошади- то не наши были, вот они и занесли меня в городок, где жители почему-то радостно кого-то встречали цветами и криками «на- здар». Я остановил, вернее, остановили мой фаэтон, и тоже стали кричать ура и цветами кидаться. Потом какой-то здоровенный чех, выскочивший из кабака, поднес мне кружку пенистого пива, которое я для приличия не­ много попил и больше не смог. Если бы это сейчас, а тогда я в первый раз пробовал пиво. И оно мне страшно не понравилось, а ведь это было знаменитое пильзенское пиво! Пиво-пивом, но я усек, что въехал, воз­ можно, в зону к американцам. И покуда ко мне не стали приставать любопытные янки, я скромно покинул этот гостеприимный го­ родок и взял курс, сориентировавшись по солнцу, — на восток, и заехал в другой горо­ док, и сразу же, на окраине, вот что значит крестьянская интуиция, наткнулся на хоз­ двор, большой, современный. Там были раз­ ных типов повозки, упряжь и прочее. И, ко­ нечно же, я решил великодушно оставить свой фаэтон здесь, в память о встрече, и взять себе на память современный возок, да и уп­ ряжь в придачу. Вроде никого не было и как вдруг, из душного воздуха, возник, нарисо­ вался мужичонка, с лицом неопределенной национальности и, как оказалось, взгляда­ ми и понятиями о собственности явно про­ тивоположными нашим взглядам, где все у нас колхозное, общественное. Но, когда я ему популярно объяснил, что он охраняет собственность сбежавшего на Запад капи­ талиста, а я выполняю приказ командова­ ния в их же, чехов интересах, и что если он будет спорить, то я отвезу его, как пособни­ ка немцев. Он все понял, и даже просветлел. Я оставил австрийский фаэтон, свою уп­ ряжь, в обмен на чешскую, и мы с ним дру­ желюбно расстались. Покинув этот городишко, я на новых лошадях, на исправной повозке, безо всяких карт и компаса, безо всяких попутчиков на­ шел свой полк, сдал бесценный груз и тихо радовался, как это мне, простому деревенс­ кому парню из сибирской глухомани, уда­ лось живым и здоровым проехать в одиноч­ ку из предгорий Альп, через всю Австрию, Вену и Чехословакию и не заблудиться, и присоединиться вновь к своей роте. Война для нас закончилась в Чехослова­ кии на рубежах Тржебонь, Водняны, Писек, Нетолица, где мы встретились с частями 26-й пехотной дивизии США. На этом рубе­ же, для нас, двенадцатого мая, закончилась и Пражская наступательная операция и сама война. Мы с месяц, наверное, стояли в лесах Чехии, в палатках, а затем двинулись пешим порядком, тем же маршрутом, но в обрат­ ном направлении и вновь остановились в городе Кечкемете, откуда третьего марта выходили на фронт. Здесь же, в Венгрии, мы все прошли комиссию на предмет годности к службе в ВДВ. Наш корпус, дивизии и пол­ ки, вновь стали воздушно-десантными. В 1946-м году в январе, мы прибыли на Украину, в город Белая Церковь, где нача­ лась служба по программам ВДВ. Служил потом в городе Кировограде, где продол­ жались учения, осваивались новые систе­ мы парашютов, средств доставки, новое оружие. Осенью 1950-го года, после семи лет безупречной службы, с радостью и грустью демобилизовался. Наверстывая упущенное, работал и учился в школе рабочей молоде­ жи с седьмого по десятый класс. В 1955-м году поступил, а в 1961-м году успешно за­ кончил художественный институт имени И.Е. Репина Академии Художеств СССР, по клас­ су профессора Мыльникова А.А., по специ­ альности — монументальная живопись, и по направлению прибыл на работу в Художе­ ственный Фонд Новосибирского Союза ху­ дожников, где числюсь и поныне. С 1962-го кандидат, а с 1964 года член союза художни­ ков.