Сибирские огни, 2005, № 2

позицию, рывком придвинулся к нему (а он был всего на расстоянии полтора-два метра левее меня и чуть на метр позади). Он лежал ничком, лицом вниз. И когда я приподнял его за воротник, то увидел, что он был мертв. Граната, брошенная немцем, разорвалась, видимо, у него над головой, потому что на черепе, надо лбом, зияла овальной формы пробоина, а оба глаза вылетели из орбит и висели перед лицом; зрелище было ужас­ ным. Сначала я пытался зачем-то развернуть его, но потом оставил это занятие и спохва­ тившись резко выдвинулся на свою позицию, и обомлел: немцы, видно посчитав, что раз нет стрельбы, значит все кончено, вылезли из траншей и стояли в ожидании какой-то команды. Никто не стрелял. В ушах звенело от тишины, я даже не думал, что они будут так близко от меня: целая толпа галдящих немцев, и это прямо передо мной! Жестоки законы войны, — если не ты их, — то они тебя. Мне и в голову не прихо­ дило, что вот, пока есть шанс, уйти подальше побыстрее, один ведь остался. Ан нет же, с каким-то диким воплем, вскинув автомат повел длинной очередью, почти в упор, по этой толпе... Конечно они этого не ожидали, и их строй как ветром сдуло. Заметались они, попадали, покатились назад в укрытия. А я, в каком-то бешеном порыве, не переставая, почти не отпуская спусковой крючок, стре­ лял и стрелял. Кажется, если бы на мне росла шерсть, то она встала бы дыбом, как у волка: «...есть упоение в бою, у самой бездны на краю...» Я это испытывал в тот момент в полной мере. Не знаю, как долго длилось бы мое военное буйство, если бы не кончились патроны, — но это произошло. За время того боя я расстрелял семь автоматных рожков. Сначала я подумал, что осечка, но потом все понял. Тут я пришел в себя и заметил, как слева, через оставлен­ ный нашими участок, перебегают немцы, — опомнились, видимо. И я понял также, что будут заходить с тыла, чтобы если не взять живьем, то расстрелять в упор, — уж очень я им насолил. Мои дальнейшие действия были ин­ стинктивно верными, быстрыми и непредс­ казуемыми, возможными только в экстре­ мальной обстановке. Но так я размышляю теперь, анализируя прошлое, а тогда я не думал, а действовал. Тот мелкий кустарник, что сильно нам мешал в бою, теперь стал моим спасением. На мне была трофейная камуфляжная плащ-накидка, и потому я был мало заметен, и затаившись на минуту, по­ том, в два прыжка достиг широкой, около двух метров, и глубокой, более метра, наверное, дренажной канавы, идущей от вершины хреб­ та вниз, в долину видно для стока снеговой воды. Кубарем скатился в нее и пополз вниз, ожидая, что вот-вот буду настигнут и про­ шит очередью из автомата... Но видно судь­ ба меня хранила, или немцы упустили меня, наткнувшись на убитого сержанта, приняв его за меня. Но только они меня не взяли и не подстрелили. А дальше идти не решились, опасаясь засады. И таким образом я ушел из опасной зоны, и появилась надежда остать­ ся целым и вернуться к своим. Шел все еще настороженно, готовый ко всему наихудшему, и оглядываясь на тот, те­ перь уже далекий гребень высоты, пока он не скрылся из виду. Потом пришло какое-то равнодушие, шел, опустошенный только что пережитым стрессом, шел, не замечая кра­ сот, открывающихся пейзажей, и к тому же, не знал я тогда, что шагаю в одиночку по знаменитому Венскому лесу, не отдавая себе отчета, сколько километров прошел, и сколь­ ко прошло времени. Удивительно, что никто мне не встретился за это время, и никто меня не догонял и не обгонял. Вечером, еще засветло, я догнал нашу колонну, видно они медленно двигались, так как часто останавливались. В роте меня восприняли с нескрывае­ мым удивлением, так как уверенно считали геройски погибшим. Хорошо, что еще дан­ ные о потерях не передали в полк. Я доло­ жил обо всем, что и как было на нашем флан­ ге, а затем был подвергнут тщательному ос­ мотру и перевязке санинструктором, так как обнаружилось, что я был ранен. Рукав гим­ настерки, сзади от плеча книзу, намокшим был и бурым по цвету. И когда расстегнули манжет рукава, полилась кровь. Я боли не чувствовал и в медсанбат идти отказался. Сильно хотелось спать, наверное, от потери крови. Это было осколочное ранение от гра­ наты, возможно от той, что убила сержанта. И странно, что в той трескотне боя не слы­ шал звука взрыва, хотя и почувствовал мгно­ венный укол, как укус или ожег, но не при­ дал этому значения. К счастью, осколки впи­ лись в мякоть мышцы, не задев кость. И по­ том, уже после Победы, несколько месяцев спустя, рана вновь открылась, и из нее были извлечены эти осколки. Мне разрешили лечь на повозку, и чес­ тно признаюсь, не помню, как прошел этот остаток пути до Вены, где передовые части уже завязали уличные бои. Сражение за Вену было скоротечным, но ожесточенным. Особой яростью отли­ чались бои за мосты и плацдармы перед ними К полудню 13-го апреля части нашей 100-й дивизии во взаимодействии с танкис­ тами 6-й гвардейской армии, ломая сопро­ тивление гитлеровцев, по всей полосе на­ ступления вышли к Дунаю. Вражеский гар­ низон был почти полностью разгромлен и уничтожен, а остатки бежали на левый бе­ рег. И австрийская столица вскоре была очи­ 218

RkJQdWJsaXNoZXIy MTY3OTQ2