Сибирские огни, 2005, № 2

Владимир БЕРЯЗЕВ только с тихия ТВОРИТ о Павле Ва силь е в е Тело даётся человеку от родителей. А душа — от земли, от Родины, которая одновременно есть и Отечество. Как говорят тюрки: Мать-Земля и Веч­ ное Синее Небо — Отец-Тенгри взлелеяли человека, а от их союза, в их любви-единстве и явился тот или иной народ. Но любой на­ род — художник, творец, он порождает для выражения своей самобытной души избран­ ных сыновей и дочерей, носителей Дара. Таким голосом народа, носителем живого певчего начала является поэт. Явление поэта смущает, тревожит и приводит в смятение даже самые мрачные и неверные души, потому что явление поэта не знает границ и опровергает законы. Об этом писал Блок. На этом же настаивал и ушедший в прошлом ноябре наш выдающий­ ся современник, ставший вровень с класси­ ками — Юрий Кузнецов. Не так ли явленье поэта Не знает своих берегов, Идёт во все стороны света, Тревожа друзей и врагов? Щетину находит щетина, И сердце о сердце стучит. Всё розное в мире — едино, Но только стихия творит. Её изначальная сила Пришла не от мира сего, Поэта, как бездну раскрыла И вечною болью пронзила Свободное слово его. («Стихия») Конечно же, это сказано и о Павле Ва­ сильеве, а может быть в первую очередь именно о нём. Сколько мифов, слухов, сплетен и стра­ хов связано с этим именем. Сколько разных людей из всех областей советской действи­ тельности 20-х, 30-х годов он успел за 27 лет жизни втянуть в орбиту своей судьбы, взвих­ рить, завертеть, увлечь и, часто, также по­ добно смерчу, оставить в смятении, улетев по непредсказуемой траектории дальше. Пока не погиб. Недаром, и Леонид Мартынов, и Сер­ гей Марков, ближайшие друзья Павла и пио­ неры подлинно сибирской русско-азиатской поэзии, до конца своей довольно продолжи­ тельной жизни бледнели при звуках его име­ ни. Они лишь чудом уцелели. Да, это была стихия. Масштаб и сила её огромны. Трудно предъявлять к стихии обы­ вательские требования о добропорядочном поведении, бессмысленно просить об уме­ ренности или загонять в рамки. Стихия прав­ дива во всех своих проявлениях. Она никого не обязана щадить, ибо сама есть мука рож­ дения нового... Да, все допросы Павла были опублико­ ваны в 90-е годы в журнале «Наш современ­ ник», да, читать их душевно тяжело, Павел вовсе не выглядит в них героем, а репрессив­ ный аппарат НКВД и по прошествии стольких десятилетий, даже сквозь прото­ кольно-бумажную передачу вызывает тре­ пет, ощущение неумолимой поступи голе­ ма революции. Но все же в ответах поэта нет предательства товарищей и друзей, нет бес­ честья, нет сломленности страхом и утраты личности. А что есть, так это желание вы­ жить, вполне объяснимое для столь молодо­ го человека, тем более, человека, понимав­ шего масштаб и значение своего таланта. * * * Уже четверть века я занимаюсь стихот­ ворчеством. Счастливой участью было для меня ро­ диться в России, в пределах её азиатских про­ странств, в предгорьях Северного Алтая и с детских лет соединить в себе два начала, два духа, две любови, которые где-то в глубине тысячелетий восходят к единому истоку. Это свобода и мощь русского языка, отражён­ ная и усиленная мощью и свободой древних и святых земель Большого Алтая и великих степей Центральной Азии. Поэтическое открытие этого нового для русской литературы мира, этой полной ге­ роизма и первородной радости вселенной совершил Павел Васильев. Его дар, по мне­ нию Бориса Пастернака, был равен дару Пушкина, но был взлелеян в ином (не сред­ нерусском) ландшафте, породившем и стиль, и темперамент эпического склада, где сила и страсть, красота и могущество возобладали и стали доминантой творчества. И это при 206