Сибирские огни, 2005, № 2

Все-таки уговорил и потребовал, чтобы обязательно были снимки. Но, когда они ока­ зались у него, остался недоволен. Попросить Нину Анатольевну посмотреть в объектив Сережа Шевырногов не решился и снял ее в профиль. Возможно, это последний снимок четы Мартыновых. Через год Нины Анато­ льевны не стало. Мартынов ненадолго пере­ жил жену. Что же касается текста обращения, то я уже давным-давно потерял надежду найти его. Меня уверили, будто понадобилась чи­ стая пленка и передачу стерли. Однако про­ шлым летом Сергей Шевырногов сообщил, что режиссер телевидения Евгений Василь­ евич Кулыгин незадолго до своей кончины передал ему обращение Мартынова. И не одного Мартынова, а еще сюжеты с Робер­ том Рождественским и Сергеем Марковым, также снятые во время той поездки, плюс выступление Вильяма Озолина, — жаль толь­ ко, стерт «синхрон»... То есть изображение есть, а звук отсутствует. Лишь в одном слу­ чае он сохранился, но этот случай — Мар­ тынов! Итак, спустя более четверти века вы имеете возможность прочесть полный текст эксклюзивного, как говорят теперь, обраще­ ния Леонида Мартынова к землякам, пока­ занного по омскому телевидению 27 апреля 1977 года. Я только опустил междометия и повторы, которые случались, когда поэт не мог сразу подобрать или найти в своих запи­ сях нужное слово. Вместо них стоят отточия (<...>). В остальном всё без изменений — от первого слова до последнего. Леонид МАРТЫНОВ ТЕЛЕВИЗИОННОЕ ОБРАЩЕНИЕ К ОМИЧАМ Рад вас видеть, дорогие омичи! Прежде всего, пользуясь случаем, <хочу> еще раз сказать спасибо ученикам и преподавателям вашей средней школы № 19 имени Ленина, в прошлом — <...> омской гимназии, в которой я учился когда-то. <...> Она на Тарской улице ведь, насколько я по­ мню. На той же Тарской улице, на которой, как утверждали омские старожилы, родился Врубель. А другим боком, другой своей сто­ роной, здание гимназии смотрело на Омск Достоевского — на Омскую крепость, на Тарские ворота. <...> Раз уж разговор зашел о художниках и о писателях, мне интересно, помнят ли омичи, кроме дома Антона Сорокина на Лермонтовской улице1, домик маленький, в котором когда-то жил Всеволод Иванов2. Хотя, пожалуй, сейчас уже этого дома, ве­ роятно, и нет...< ...> Омск стал громадным, миллионнолюдным городом, < ...> всё это перестроено. Но все-таки, мне кажется, что интересно с точки зрения современности было бы взглянуть, допустим, и на малень­ кий домик на Плотниковской улице (не знаю , как она сейчас назы вается), на тот домик, в котором рос будущий народ­ ный художник Узбекистана Виктор Уфим­ цев3. <...> Я вам книгу хочу показать <.. .> Виктора Уфимцева— «Говоря о себе». Эта книга выш­ ла уже после смерти Уфимцева (он жил в Ташкенте), вышла она здесь, в Москве. <...> В этой книжке довольно много <написано> и о Сибири, и об Омске. Правда, нет тут его замечательного «Зеркалщика» — картины, полотна, на котором изображен старый Омск с его кирпичными и бревенчатыми <...> на­ громождениями, брандмауэрами4. Но зато тут есть ряд других ранних работ сибирских Уфим­ цева. Вот, например, портрет его матери. Ну, потом такие хорошие вещи, как «Балхаш»... Кстати, тут стихотворение мое он при­ водит, «Балхаш». Старые мои стихи... Я за­ был даже, что у меня <.. .> было когда-то на­ писано это стихотворение5. И вот вскоре пос­ ле выхода его книги присылает мне из Омс­ ка старый, добрый друг, участница нашей юношеской омской «Артели поэтов» Евге­ ния Николаевна Андреева6, целый ряд выре­ зок, <...> газетных статей, стихов, и в том числе вот это стихотворение «Балхаш». Так оно вдруг через полвека воскресло. Я его вставил <...> в новые свои книги. 200