Сибирские огни, 2005, № 2

погодя — с Рождественским. По-видимому, характер этих переговоров и то, что согласие принять съемочную группу у себя дома было немедленно получено и оговорены сроки нашего приезда в Москву, произвело впечатление на работников студии. Стоило положить трубку, как Шорохова устремилась к своему начальству — добиваться для меня командировки. Тоже ведь проблема: я на сту­ дии не работал, моя редакция — газета «Мо­ лодой сибиряк». Но, находясь под впечатле­ нием от переговоров с Москвой, она доволь­ но быстро получила добро и — торжеству­ ющая — вернулась в кабинет: «Едете!». ...Ехать должны были оператор Сергей Шевырногов и я, а в Москве нашу неболь­ шую бригаду ждало пополнение — весьма кстати оказавшийся там на каких-то курсах звукорежиссер Альберт Трошкин. Пишу «весьма кстати» потому, что организовать съемку в столице для омской студии было, по-видимому, делом накладным. Сэкономи­ ли даже на осветителе, но так или иначе по­ ездка состоялась, и 22 февраля 1977 года мы трое сошлись у подъезда дома на Ломоно­ совском проспекте. Ребята с телевидения были нагружены аппаратурой, я тоже при­ шел не с пустыми руками — нес жене Мар­ тынова красивый, как мне казалось, букет. Леонид Николаевич — отнюдь не душа нараспашку — встретил нас, однако, очень приветливо. Таким я его раньше не видел. Был он всегда обходителен, но в то же время сдержан и строг. А здесь — улыбка во все лицо, шутит, старается быстрее снять напря­ жение. Все же мои товарищи заметно робе­ ли в присутствии знаменитого поэта. Да и получалось у них поначалу далеко не все. Обнаружилось, например, что приве­ зенная аппаратура не приспособлена к мос­ ковскому напряжению, но — опять — выру­ чил Леонид Николаевич. Отыскал по просьбе Шевырногова какие-то лампочки и вообще вместе с женой, домовитой и ласковой Ни­ ной Анатольевной, всячески старался по­ мочь подготовиться к съемке в не больно приспособленной для этой цели квартире. Затем стал показывать свою коллекцию камней. Шевырногов был занят аппарату­ рой, зато Трошкина коллекция заинтересо­ вала. Мартынов почувствовал это, и мы ус­ лышали настоящую поэму о камнях, только что не в стихах. И когда началась съемка, Ле­ онид Николаевич нет-нет да старался, чтобы тот или иной камень попал в кадр. Наконец дошла очередь до его обраще­ ния к омичам. Перед нашим приездом поэт получил письмо от омских школьников и прежде всего сказал об этом. Но большую часть выступления посвятил старому Омс­ ку, друзьям юности... Говорил живо, и все же — чувствовалось — очень волновался. К месту и не к месту перемежал рассказ сло­ вами «так», «понимаете ли», «значит», сби­ вался даже, и тогда ему приходилось снова начинать тот или иной отрывок. Вначале это меня удивило: вроде бы снимали его раньше... Кроме того, перед ним лежал текст выступления, к помощи ко­ торого он, правда, не всегда прибегал. По­ том подумал: как же не волноваться, если больше тридцати лет пришлось ждать разго­ вора с родным городом, не раз улюлюкав­ шим ему вслед?.. Даже когда его стихи по­ трясли страну и он в одночасье превратился едва ли не в классика, Омск долгое время делал вид, что ничего об этом не знает. .. .После съемки Нина Анатольевна при­ гласила нас в соседнюю комнату. Там был накрыт стол, за которым разговор снова за­ шел об Омске. То есть говорил в основном Леонид Николаевич, а мы ограничивались сообщениями о недавних городских собы­ тиях. Среди прочего Сергей Шевырногов упомянул по какому-то поводу фамилию автора статьи-доноса на Мартынова, опуб­ ликованной в первые послевоенные годы. Я читал этот материал, знал даже близко к тек­ сту некоторые места, в том числе такой перл: «В пропасть смертной тоски, обыватель­ ской благостной безмятежности пытает­ ся увести советских читателей Леонид Мартынов». Не секрет, что следовало обыч­ но за подобными обвинениями, только я не стал ничего цитировать. Ограничился упо­ минанием статьи, добавив, кажется, несколь­ ко слов о ее авторе: мол, преуспевает, уже профессор... Леонид Николаевич отреаги­ ровал сдержанно: «Ну что с него возьмешь?..» — и всем своим видом дал понять, что продолжать разговор на эту тему не намерен. Даже в зените славы поэт не мог забыть ссылки на русский Север в тридца­ тые годы и нешуточной опасности, навис­ шей над ним в сороковые. Не случайно пос­ ле съемки протянул мне несколько листоч­ ков со своим выступлением: «Возьмите. Может, потребуют текст ...» Я, естественно, листочки не взял, а по­ том пожалел об этом: от такого оригинала отказался!.. Тем более что попытки после передачи получить запись обращения поэта оказывались безрезультатными. Благо, еще фотографии сохранились, в том числе та, где Леонид Николаевич снят с женой. Он очень хотел, чтобы их сфотографировали, а Нина Анатольевна отнекивалась. 199