Сибирские огни, 2005, № 2

АНАТОЛИЙ ЗЯБРЕВ МАЛЬЧИШКА С БОЛЬШИМ СЕРДЦЕМ На базе шла подготовка к сенокосной поре с выездом на какие-то дальние луга. В задачу Сени, а следовательно и мою задачу входило: подготовить не только конную тягловую силу к ответственным работам, а и разный инвентарь, необходимый к се­ нокосной страде отладить. Сам Куц готовил телеги, конные и ручные грабли, вилы, а я счёсывал железным скребком с лошадей линялую шерсть. С иных шерсть спадала с боков клоками. Если обнаруживалась на коже ссадина, я смазывал её берёзовым дёгтем из логушка. — Туды их растуды, — ругал всех подряд Сеня, включая и появляющихся на дворе конбазы оперов. — Затянули с сенокосом. Надо было бы уже на по за той неделе быть на лугах и уже успеть поставить там первые зароды! Дожди прошли, травища наросла, вот и брать её, пока не слегла... Вопрос задержки с выездом состоял в том, что кадровый состав сенокосилыци- ков, гребельщиков, метчиков ещё не был укомплектован. Не то бесконвойных нужное количество не находилось ни в лагере, ни в трудколонии, не то ещё что мешало. Затянув с этим делом, оперативники срочно навёрстывали упущенное. Там и там отыскивались люди, кого можно, хотя бы временно, пустить в поле без охраны. Однако брать на себя ответственность операм не хотелось. Ко мне относились в данный момент благосклонно: по биографии-то я с одной стороны деревенский, колхозный, с другой стороны — заводской, ну, а то, что отец забран по 58-й, это их или не интересовало, или в данной ситуации политическая окраска родителя не имела значения. Ответственным распорядителем на сенокосных работах был назначен Куц. Опе­ ративники советовались с ним. — Ты забирай тех, кто есть, отправляйся, а мы тебе через два-три дня подошлём, пригоним пополнение. Пока там базу готовь, стан оборудуй, — говорил опер Куцу. С этим опером я почти сдружился. Дело в том, что он держал в домашнем своём хозяйстве курочек, а я мог наскрести в лошадиных кормушках сумочку овсе- ца для него. Он так и говорил: — Ты, малый, моим курочкам что-нибудь сообрази. Он был доволен, смущённо улыбался, принимая от меня увесистую сумку. Отправились мы втроём: Куц, Сеня и я. На двух бричках, нагруженные инвента­ рём. Выехали утром. На дорогу ушёл почти весь день. Солнце держалось высоко на безоблачном белесом небе. Над лошадьми кружились крупные, нахальные пауты. Луговины перемежались берёзовыми околками. — Трава-то какая, травища, — радовался Сеня, будто себе лично ехал косить. — Вот сейчас, если такое сенцо под дождь не пустить, вот уж корм будет. Куц и Сеня присматривались, где остановиться. Выбрали место на всхолмке, у кучки берёз, тут проветривало, гнусу меньше. Лошадей отпрягли и отпустили. Сеня навешал им на шею ботала. — Давай тащи сушняку, — приказал мне Куц. — Ужин будем готовить. Сушняку по околкам оказалось достаточно. Огонь заметался в ворохе веток. Ох, как хорошо! Когда-то, когда отец ещё был дома, мы с ним выезжали с ночёвкой на колхозный луг, и сидение у костра, на котором булькал котелок с ужином, создавало самое волнующее впечатление. Основной состав рабочих не прибыл ни на второй день, ни на третий. Куц соби­ рался взнуздать лошадь и помчаться назад, чтобы выяснить, думают ли там что на­ чальники или уж ничего не думают. Деньки-то стоят самые сенокосные. Утром, пока роса, говорили они с Сеней, накашивай, а на другой день к обеду уже сгребай и складывай в стога и зароды. В ожидании рабочих мы поставили дюжину шалашей. Целая улица! Из расчёта: один шалаш на троих или четверых. Куц и Сеня себе поставили просторное жильё несколько особняком, в стороне. Я же себе соорудил шалашик небольшой, но удоб­ ный — на одного. Настелил подсохшей травы. Лёг. Растянулся. Благодать! Давно такого блаженства не испытывал! Ночью очень уютно. Среди прибывших оказалась Дуся, моя бывшая наставница по пошиву тапочек. И ещё две девчонки моего, примерно, возраста, конопато-рыжая и черноволосая. Та, которая рыжая, имела круглую кошачью мордашку, острые хитрые глазки, а та, которая черноволосая, имела удлинённое некрасивое лицо с застывшим на нём вы­ ражением чувств обездоленности. Если одна беспрерывно хихикала, то вторая по­