Сибирские огни, 2005, № 2

АНАТОЛИЙ ЗЯБРЕВ МАЛЬЧИШКА С БОЛЬШИМ СЕРДЦЕМ Потом я не мог вспомнить, успел ли я за пятнадцатиминутное свидание (а мо­ жет и не пятнадцатиминутное, может меньше), что сказать маме или так и промол­ чал, натянуто бодрясь и улыбаясь. Дежурный закрыл оконце. За передачей было велено зайти в комнату, тут же, при КПП. Здесь был народ. Стояли в очереди. Один пацан из нашей бригады — Таран Махмудов, он пропустил меня, подмигнув. — Толян, я на тебя очередь занял, вставай сюда. Лицо у Тарана распорото по правой щеке и кажется свирепым, стоявшие за ним не возразили, хотя парень он славный и даже мягкий. Вернулся я в барак, когда бригада уже отужинала, все были по нарам. Не было на нарах лишь Миши, мне сказали, что он в столовой караулит мою порцию. Я побежал в столовую. В тамбуре было темно, я столкнулся с длинной фигурой, кото­ рая, выпустив струю сочного угрожающего мата, двинула конечностью, я успел вывернуться от удара. Так всегда поступает с одиночными опоздавшими дежурный по столовой. Миша сидел на дальнем углу стола, придвинув к себе тарелку и отгородив её руками. За его спиной томился скрюченный доход, надеясь, что что-нибудь пере­ падёт. — Отдай ему, — великодушно распорядился я. — Что? — спросил Миша. — Ужин отдай ему, — сказал я, кивая на дохода. И, достав из кармана, подал Мише творожную шанежку. — Мама на свидание приехала. Пойдём, с вареньем и с ватрушками чай будем пить. Глаза у Миши погасли. Ему очень хотелось домой. Ему тоже очень хотелось, чтобы с матерью повидаться. Он, Миша, был у нас в бригаде достопримечательностью великой: владел уме­ нием исполнять разные акробатические трюки. Да как владел! Учился он этому делу в своей школе, у них там физкультуру вёл бывший циркач, живущий в деревне на поселении, знаменитый Кола-Оглы, так Миша говорил. И то, чему Миша научился у этого самого Кола-Оглы, чуть не привело его, Мишу, к гибели от выстрела конвоира. Тогда пригрело солнце, вся бригада вылезла из промороженного капустного склада на солнцепёк передохнуть, обогреться. Миша, резвясь, подпрыгнул и сделал двойное или даже тройное сальто в воздухе, при этом перемахнув с одной стороны костра на другую сторону. То есть через костёр. Бригада стала просить его, чтобы он показал что-то ещё. Миша показал какие-то номера. А потом изобразил катящееся колесо. Этаким вихрем прокрутился — голова-ноги, ноги-голова. Да вокруг костра по подсохшей поляне, да вдоль сарая — прокатился. Вот уж поразил! Миша в азарт вошёл. Его понесло. Отдышавшись, он какие-то ещё кренделя выказал: стойка на одной руке буквой «Г», потом также буквой «Г» на одной ноге. Конвойные, сидящие на чурбачках по углам отведённой нам территории, не запре­ щали такое баловство, смотрели с любопытством, дескать, эко какие фокусы могут эти зэки вытворять. А потом Миша и вовсе вошёл в азарт, глаза лучились, ему захотелось выложить­ ся на полную катушку, тем более, это было на второй или на третий день после того, как он получил из деревни посылку, силёнок немного наел, мускулатура заиграла. Он упал на правый бок, вернее на правую руку, пимами намокшими тряхнул в воздухе, тут же опёрся на руку левую, изогнувшись в левом боку, шапка с головы слетела, а туловище Миши таким манером пошло вертухаться по склону, к зарослям набирающего почки тальника, где под ещё нетронутым навалом снега дремала ре­ чушка с прорубью. Земля с прошлогодней травой на склоне уже успела вытаять и обсохнуть. Тот конвойный, который сидел на вытаявшем склоне, забеспокоился, взял в руки ору­ жие, до этого стоявшее приткнутым к дереву. Мише бы остановиться, а он, подхваченный разожжённым в себе азартом и нашим весёлым улюлюканием, по инерции отмерял и дальше сажени — голова- ноги, ноги-голова... Забыл Миша, дурак деревенский, что уже за метр до запретной полосы конвой­ ные стреляют без предупреждения. На поражение стреляют. Выстрел грянул! Не мог не грянуть. 168