Сибирские огни, 2005, № 2

только не возбраняется, не осуждается, но поощряется, как камерниками так и над­ зирательской службой. Я вскочил и, подпрыгивая, ладонью сбивал насекомых со штанин. Тут обнаружилось ещё одно явление, не менее ужасное и омерзительное для подростка, который привык жить хоть и в нужде, но в семейной чистоте. Вши! Крупные серые вши перемещались по камере, с тела на тело так же сво­ бодно, как и клопы. Нашествие клопов схлынуло также разом, как и началось, примерно, за час или за два до утра, до тех моментов, как за дверью, в коридоре, стала усиленно и звучно топать сапогами ходящая туда-сюда охрана. Вши, однако, не были так дисциплинированны, потому они ещё долго после клопов оставались на виду, отдельные представители этой мерзопакости продолжа­ ли передвигаться по одеждам даже тогда, когда свет у потолка в камере усилился и когда вся камера проснулась окончательно и стала жить дневной жизнью. Квадратик блеклого зимнего неба сиротливо обозначался над полуприкрытым снизу решётчатым окном. Ничего в окне, кроме бесцветного лоскутка неба. Мне было бы легче, если бы я смог сообщить маме, что я не пал духом, а я действительно не пал духом, я сумею за себя постоять, и чтобы со мной ни случилось, какие бы испытания на мою долю не выпали, я всё вынесу. Ради мамы. Да, конечно, вынесу. Подумаешь — Кряха. И дружки его такие же трусы, они могут только оравой нападать. Но в камере не только они. Есть тут вот и дядя Стёпа, есть и другие, понял я. Выживу! Мама должна это знать, то есть то, что её сын не пал духом. Её сын совсем не ребёнок, как она считает. После того, как были розданы брусочки хлеба, похожие на печатки хозяйствен­ ного мыла, именуемые пайками (после я узнаю от камерных старожилов, что в брусочке с довеском и без должно быть триста граммов, однако триста никогда не бывает) в дверном проёме появилась группа конвойных (так говорили в камере, что это конвойные, а может и не конвойные, а кто-то ещё — откуда знать?), один из них выдвинулся вперёд, держа в руках бумагу, жёстко потребовал: — Слушать всем внимательно! Кого назову, выходить с вещами! Самовольный выход рассматривается, как попытка к побегу... Конвойный (а может и не конвойный) читал длинную бумагу, свой этот список. В составе вызванных были и Кряха, и его дружки, которые били меня. Уходя, Кряха погрозил мне. Он явно страдал, что самолюбие его не было в должной мере отомще­ но. Я встречно показал ему кулак, однако зла во мне не было. Я тут же занял Кряхино место на нарах, рядом разместился дядя Степан. — На этап отправляют, — сказал он. — Каждую неделю так выкликают и отправ­ ляют. — Куда? На какой этап? — спросил я, постигая незнакомую терминологию. — В лагерь, значит, — пояснил дядя Степан. — Взрослых — в лагерь. Малолеток — в колонию. Тебя в колонию повезут. На зоне лучше. Всем известно — лучше. Там пайку можно настоящую заработать. Я вот жду, когда суд будет. Как осудят, так недо­ лго уже будет ждать. И в лагерь. На зону. Я бы согласен, чтобы на фронт присудили, но не присудят, у меня же изъян руки вот... Дядя Степан отвернул рукав рубахи. Запястье было скручено, а кисть была урод- ливо-узкой, на ней было всего два пальца. Я думал о том, отчего у меня на душе нет злости к Кряхе. Душа моя страдала скорее жалостью к нему, чем злостью. Это моя врождённая, унаследованная от предков — от мамы, наверное — дурь: жалеть своих обидчиков. Помню, сколько ни ввязывался я не по своей инициативе в драку, сшибал на землю нападающего, а потом только и хватало во мне духу, чтобы сдерживать его. Со стороны мне шумели: «Дай ты ему, Толя, дай, чтобы не нарывал­ ся в следующий раз!» А я — нет: не колотил я поверженного на землю обидчика, предательская жалость в моём сердце тут же возникала. Однажды я так вот сшиб налетевшего с кулаками пацана-забияку, подержал его на земле пока не остыл он, отпустил, а сам я нагнулся, штанину отряхивать стал, чтобы мама не заругалась, а он- то, пацан тот, забияка, когда вскочил, ботинком как пнёт в лицо мне со всей силы. Случайно глаз не выбил. Какие-то миллиметры спасли глаз от ботинка. Зажал я лицо. АНАТОЛИЙ ЗЯБРЕВ МАЛЬЧИШКА С БОЛЬШИМ СЕРДЦЕМ

RkJQdWJsaXNoZXIy MTY3OTQ2