Сибирские огни, 2005, № 2

АЛЕКСАНДР КАЗАНЦЕВ № ШКОЛА ЛЮБВИ мнится, подумал ей вслед: не в соли дело — ей скорей растрещать надо, какие у нас гости небывалые. И ведь не зря так недобро подумал тогда... Ночью, когда Иска и Милка, с матерью вместе, стелили уже гостям, к дому подвалила толпа пьянчуг. Я вышел на вызывающие крики, встал в дверном проеме и при свете полной луны увидал искаженные срамной страстью лица содомлян. Будто камни, полетели в меня их крики и хохот: — Эй, Лот, где твои гости? — Выводи, мы их опробуем! — Не одному тебе с ними тешиться! — У них, говорят, головы светятся, а задницы — как?.. Я смотрел на искривленные вожделением рожи, но сдержал гнев, попытался сказать по-доброму: — Братья мои, не делайте зла! Мне ответил раскат грозного и грязного хохота и хриплый бас самого кряжисто­ го, до глаз бородою черной заросшего: — А худа и не будет! Усладим так, что довольны останутся! Я понял, что увещевания мои толпу не остановят: к дому моему собрались те из содомлян, кого напрочь не укачало вино объявленного Берой праздника, кого, на ночь глядя, не завлекли жаркие объятья человеческих самок, в ком бурой вол­ ной поднялась мерзкая похоть мужеложства. И все же взмолился я, теряя уже рас­ судок: — Братья! Не делайте вреда людям, пришедшим под мой кров. Лучше я выведу к вам двух дочерей, делайте с ними что угодно! Еще большей яростью полыхнула толпа. — Нужны нам твои мокрощелки! — Сам с ними забавляйся! — Выводи пришельцев! — Да он ведь и сам у нас — пришлый! — И его опробуем заодно!.. ' Я отступил в дом, чтобы закрыть дверь перед прихлынувшей толпой, но оттес­ нили меня два поночевщика моих, в руках они держали темные сосуды с вытянуты­ ми узкими горлами. Они встали в дверном проеме, и увидал я вдруг, как из неведо­ мых сосудов вырвались два клубящихся облака. И через мгновение ночь огласилась безумными воплями убегающих содомлян. Удирая, врезались они друг в друга, в стволы деревьев, стены... Пришельцы поразили их слепотой. Мы вернулись в дом. Трясущимися руками я запер дверь. — Как ты мог предлагать этим выродкам своих дочерей? — набросилась на меня растрепанная Элда. Что я мог ответить? И сам не понимал, как мог язык повернуться: на миг пока­ залось мне, что увенчанные трепетным светом пришельцы дороже для меня, чем Иска и Милка. Затмение нашло, что ли?.. Вот тогда впервые недобро глянули на меня мои красавицы-дочери. Они ото­ мстили мне потом, страшно отомстили. Лучше б они задушили меня, пьяного!.. Услыхав мои хриплые рыдания, охотник прервал болтовню, которую я и не слу­ шал уже, думая о своем, уставился на меня недоуменно, потом стал утешать, радо­ стно посмеиваясь: — Чего воешь-то, дурной старик? Повезло тебе, считай! Полежи пока тут: ут­ ром я из Сигора людей приведу, перенесем тебя... Небось за спасение твое Авраам не пожалеет ни серебра, ни скота!.. Он ушел, этот замухрышка, убежал, с надеждой обогатиться через мое спасе­ ние. А я, давясь слезами, выл, мычал, хрипел ему вслед. И если б мой вопль бессло­ весный облечь в слова, то значил бы он всей чернотой и горечью своей: — Смерти хочу! Не надо меня спасать!.. Прахом уже стала вся жизнь Лота, как обратились в прах Содом и Гоморра!.. 14