Сибирские огни, 2005, № 2

ГЕОРГИЙ ВЯТКИН РАССКАЗЫ — А мужу это на руку было? — Да. Распоясался он совсем, обнаглел... а уж о ревности его и говорить нече­ го. Вы не поверите, бывало так: сидим мы в театре, понравился мне один артист. Я и говорю: Антоша, он мне ужасно нравится, дай-ка бинокль. Бинокль он мне дал, но пока я смотрела— незаметно от публики исщипал мне всю ногу. Щиплет и шепчет: «Замечательный артист, ты посмотри хорошенько, посмотри!» Брызнули у меня на глаза слезы, встала я, вышла, и он вышел за мной. Так, не досмотрев спектакля, и уехали.. .А через полчаса дома, он ноги мои целовал, прощенья просил, самоубий­ ством угрожал, если уйти вздумаю. Так мы и жили. И не один такой случай был, много. Если все рассказывать — времени не хватит. — Мм ... да... и одного такого на всю жизнь довольно... — В конце концов, я не стерпела. Достала денег и бежала в Москву. Хотела на курсы поступить, да потребовали разрешения мужа. А у меня и документов-то, каких надо, не было, жила почти нелегально. Все же осталась в Москве, работу кой- какую нашла, публичные лекции посещала, французским языком стала заниматься. Подружилась с курсистками, студентами, народ славный, живой. Новое что-то вош­ ло в мою душу, светлое, хорошее, и поняла я, какой интересной, широкой, творчес- ки-радостной может быть жизнь каждого из нас... Будто крылья выросли за спиной. Только иногда, по вечерам, о мальчике своем тосковала: не удалось его взять с собой. Думала: примирится муж мало-помалу с положением вещей, отдаст мне ребенка. Жила этой надеждой. И вдруг каким-то образом Антон узнал мой адрес, посыпались письма, телеграммы, угрозы вытребовать по этапу. Он, ведь, способен на все, а я побоялась скандала. — И вернулись к вашему очаровательному супругу? — Не смейтесь. Если б вы знали, чего мне это стоило? Но самое тяжкое было впереди: возвращаясь домой, я и не подозревала, что за это время Антон научил маленького Мишу ненавидеть м еня... Ребенок встретил меня словами: «Ты, мамка, гадкая, я тебя не люблю!» Ребенок не только стал говорить мне гадкие слова, ■—он по наущению отца начал следить за мной, шпионить и рассказывал отцу: с кем я говори­ ла, уходила из дома или нет, писала письма или не писала. За каждый его донос Антон дарил ему конфеты, игрушки. А я чувствовала, как в моем сердце рождается ненависть к сыну, и боялась думать об этом и не знала, что делать... Однажды маль­ чик увидел, как отец бил меня, и он потом тоже стал дергать меня своими маленьки­ ми ручками за волосы, бить по щекам,.. Я успокаивала его, говорила самые не­ жные, самые ласковые слова, а о н ... О, какой ужас, какой ужас!... — Послушайте, да ведь это же ад ... кошмар какой-то. Протестуйте, требуйте развода! — Ах, развод связан с такими пытками, что не всякий решится на него пойти. А муж добровольно не даст.. .Кончено. Я теперь, как собачка на цепи, в какую сторону он дернет — туда и повернусь. Да и порой мне кажется, в душе у меня пустота и нечем жить, понимаете: нечем. Все, что было во мне человеческого, хорошего, нуж­ ного для жизни — загажено и раздавлено, а остальное только мелкое, подленькое, трусливое...Рабыню сделал он из меня и никуда мне от него не уйти... — Но ведь лучше смерть, чем такая жизнь... Ведь это же, в конце концов, не­ выносимо. — Сама знаю. Но не бойтесь: никакой драмы не будет. Стерпится-слюбится. Человек ко всему привыкает. Привыкну и я ... — Подлая привычка! — Знаю! Но как же иначе, если силы не хватает? Как? Журнал «Возрождение», г. Омск, 1919 г., № 7— 8, с. 3 —5 152