Сибирские огни, 2005, № 2

АЛЕКСАНДР КАЗАКОВ ОБРЕТЕНИЕ НАСЛЕДСТВА * * * В общем-то Милушин влюбился — и в старый неказистый дом, так неожиданно предоставивший ему возможность вернуться в уже безвозвратно, казалось бы, уте­ рянный мир детства, и в озеро это бескрайнее и, как говорила Милушину Наташа, бездонное, и в саму деревню, в которой тихо, мирно, не ссорясь промеж собой, жили немногочисленные и немногословные, но очень приветливые и улыбчивые жители: Милушин за те несколько дней, что провел в Буковке, со всеми успел не только познакомиться, но и подружиться... А кота этого, носившего его детское прозвище, Милушин не только полюбил, но и, кажется, даже научился немного понимать. «Господи! Как хорошо-то здесь!»— думал он, просыпаясь по утрам от громко­ го, залихватского кукареканья огненно-рыжего петуха Фили; соседка, Марья Заха­ ровна, которую Милушин как-то спросил о том, почему она дала своему кочету такое прозвище, рассмеялась в ответ: — А уж больно хорошо поет, чисто Киркоров!.. И чувства эти — чувства необыкновенного покоя и непреходящего детского восторга — не оставляли его потом в течение всего дня. Милушин и засыпал с этими чувствами, вслушиваясь в почти ничем, кроме стрекота кузнечиков, не нарушае­ мую деревенскую тишину: в Буковке даже собаки по ночам почему-то помалкива­ ли, и только из леса изредка доносилось далекое уханье филина... Когда же настало время возвращаться в Москву, то впечатления, полученные Милушиным за время его пребывания в Буковке, оказались настолько сильными, что он начал скучать по ней, не успев отъехать и нескольких километров. Выехав на большак, он, было, разогнался, но тут же сбросил скорость и поехал очень медленно, пытаясь еще и еще раз увидеть изредка мелькавшую за придорожными соснами зеркальную гладь озера... Уезжал же Милушин из Буковки с окончательно и твердо принятым решением: дом не продавать! Ни за что! Что бы ни случилось, как бы ни возражала против такого решения жена. Продать дом для Милушина было теперь равносильно преда­ тельству — как по отношению к памяти брата, так и к тому удивительному миру, который он здесь неожиданно для себя обрел. Дом, конечно, требовал ремонта, пусть и не очень сложного, но, по прикидкам Милушина, весьма объемного: времени осмотреться и оценить этот объем у него было вполне достаточно. Фундамент дома, например, уже начал местами осыпать­ ся, а на одном из его углов, с тыльной стороны фасада, Милушин обнаружил такую широкую трещину, что даже ему, не специалисту, стало понятно, что с ремонтом следует поторопиться. Кроме того, не мешало бы и рамы заменить, и двери пересадить на новые петли — вместо старых, визгливых и донельзя изношенных. Пожелтевшая же и потрескавшаяся от времени электропроводка внушала Милушину совсем уж се­ рьезные опасения. Короче говоря, если уж браться за ремонт дома, то делать это надо было осно­ вательно. И, соответственно, так же основательно к этому готовиться. Н« * * Весь год Милушин занимался подготовкой к ремонту. Жена, наблюдая, как он, приходя вечером домой, почти ежедневно вытаскивает из пакета и складывает в стенные шкафчики прихожей разных размеров кульки с гвоздями и шурупами или какие-нибудь обернутые в промасленную бумагу столяр­ ные или слесарные инструменты, скептически поджимала губы: — Ну, зачем тебе халупа эта, Вить? Тебя дома-то не допросишься ремонто квартиры заняться или хотя бы ручки на дверях поправить — вон, разболтались все, отвалятся скоро, — а тут вдруг целый дом, незнамо где, чуть ли не за тридевять земель, решил отремонтировать! Кому он нужен-то? Да был бы дом путевый...