Сибирские огни, 2005, № 2

механизм взрывного устройства. А потом невидимые стальные обручи сдавили го­ лову. Затылок налился свинцом. «Сейчас пройдет, сейчас... — успокаивал я себя, но видел уже, как в вагоне начинает клубиться то ли туман, то ли пар, будто в той Крестильне, только не белый, а темный, вот и ругал себя: — Какого черта напился так, идиот, накурился вдобавок!» Не белый вовсе туман, а фиолетовый... А! Это туман времени... Такое со мной уже бывало... Сегодня похолодание резкое— вот и сказалось, видать. При таких перепадах мне порой и без выпивки худо... Вон как «туман» клубится, а его никто не замечает... Это хорошо, а то бы уже паника началась — подумали бы, что дым, пожар... Пусть себе клубится, не так и страшно, бывало уже... Я ведь домой уже еду, там меня Елена и Машуня ждут... Ничего со мной не случится, мне ведь даже упасть некуда: со всех сторон плеча­ ми и спинами подперт... Народу-то! Будто летом... Ба! Вот это подгадал я в вагон сесть, чуть ли не все знакомые кругом... Вон Осип стоит. Шапчонку кроличью с плеши снял, лицо от пота утирает, не узнает меня... Конечно, столько лет прошло... Только Осип почему-то не изменился ничуть, будто с той поры, когда в после­ дний раз виделись, успел лишь за бутылкой сгонять... А может, он на «югах» и впрямь пить бросил, вот и сохранился так?.. А вон мой дед покойный у окна сидит. Живехонек!.. Только уж больно хмур, отвернулся от меня, до сих пор, видно, обижается, что не любил я его при жизни... А это не мама ли моя вон там?.. До болезни такой была — молодая, красивая... Рядом с ней — моя первая любовь Светланка... Как это ухитрилась она пятнад­ цатилетней остаться?.. А вон Вовка Антух в видавшей виды волчьей шубе сидит... Трезв, как стеклыш­ ко, не то что я... Карандашиком листок клюет, похоже, стихи пишет... А что это там за кустодиевская молодка — румяная, будто только что с мороза вошла? Это же Ромашка моя!.. В том же пальтишке зеленоватом и тесноватом уже, в каком ее после долгой разлуки возле кинотеатра «Знамя» увидал... Столько людей дорогих, близких, а никто меня не видит!.. Из-за «тумана» проклятого, что ли?.. Из-за него я и сам уже плохо вижу. Темно в глазах... Чувствую только, что в спину мне упирается крепкое плечо. Знаю: это плечо Лота... А передо мной— спина Овидия... С чего мне это известно — откуда знать?.. Он низкоросл, Назон, куда меньше меня, тоже невысокого, никого не загораживает, только я и не вижу уже никого из-за клубящегося «тумана»... Но откуда здесь, в электричке зачуханной, Овидию и Лоту взяться? Их жизни давно прожиты... Даже во мне они — прожиты... И фиолетовый туман начинает закручиваться в большую темную воронку... О смерти своей я всегда спокойно думал: когда гениальным себя по дурости считал, уверен был, что умру в тридцать семь... Комплексовал даже, этот возраст миновав... Теперь мне за сорок уже... Но нельзя мне никак умирать, меня Елена и Машуня ждут... Я люблю их, нельзя мне... Даже если душа действительно бессмертна — нельзя... Даже если и впрямь знал я всегда, что живу не впервые... 1992-2002 гг..Томск