Сибирские огни, 2004, № 11

РОМАН СОЛНЦЕВ СМИРЕННЫЕ ЛЮДИ стройматериалов — из шлака, из золы, из древесных опилок и стекла. Поговаривали, что он и является истинным владельцем строительной фирмы, но при любом своем появлении на телеэкране директор НИИ профессор Гуляев, толстый и умный дед с лицом бульдога в очках, брезгливо ворчал: Не хватало мне еще кирпичи укладывать. Тем более, что кирпичи не моего НИИ. Это верно — кирпичи везли с обычного кирпичного завода №2, хрупкие и под­ час неровные. Да и укладывали их работнички фирмы «Компас-С» не очень хоро­ шо; как потом выяснилось, некоторые несущие стены оказались тоньше на целый кирпич, в итоге — слабая звукоизоляция — все слышно, о чем говорят за стеной у соседей, как, впрочем, и у соседей сверху и снизу. В бетонном доме, в котором прожили долгие годы мои герои, как ни странно, было тише. Можно еще наябедни­ чать, что здесь и лифты подвесили бывшие в употреблении (или пролежавшие на складе лет 1 5, но старые, старые — на одной станине бирка: 1988 год), и двери кри­ вые... а окна, как потом подсчитали жильцы, оказались дороже на 10 %, чем в откры­ той продаже. Жулик Анциферов, жулик! И работницы его, получившие квартиры в этом же доме, тоже жулики! Вряд ли они хоть рубль заплатили за свою будущую площадь — все за счет обманутых людей... Какая радость, что маленькую семью моих героев миновала беда с явлением еще одного владельца на их квартиру. У соседей-то, оказывается, второй владелец жил на Севере и деньги почтой переводил Анциферову, а тот ему по телефону вор­ ковал, что всё идет как по маслу, квартирка будет, как конфетка. Конечно, не «конфет­ ка» получилась, тем более, что строили корейцы, в самые морозы, разведя из щепок и хвороста костерок на полу, мазали на стены песок, в котором едва ли был цемент. Впрочем, что с них взять — они делали дело для них новое, как и сама фирма, учреж­ денная два года назад прохиндеем Анциферовым. Всё это выяснилось на суде, куда вот уж месяц ездят соседи — Ишимовы и Геворкяны. Афера! Господи, какое счастье, что у Ани и у Миши свой ключ, и паспорта сданы на прописку... Не раз уже приснилось и Ане, и Мише, что это они каждый день ходят в Октябрьский районный суд и судятся с Ишимовыми и с Геворкянами, потому что на три семьи оказалась одна жилплощадь... Ужасные, ужасные сны. Не смейтесь над моими героями, остряки и насмешники! Особенно нынешний богатый народец! Ваши рты, сверкающие во все 32 зуба, поражают, как фотовспыш­ ка! Ваши холодные глаза в золоченых очках умеют своим высокомерием уничто­ жить любого беззащитного, особенно немолодого человека, как электросварка — комара. Не скажу, что сами такими станете, — может быть, и нет... может быть, вы еще раза три-четыре смените кожу лица и шеи, зубы и ногти, но, конечно же, фир­ менная улыбка останется прежней, а возможно, сделается еще язвительней... Так вот, спрячьте ее, как бумажник, в карман, уберите, как паутину с лица... вы когда-то были сами юны и, клянусь, не поверю, чтобы родились с этой усмешкой: «Ах, они про крышу?.. Ах, они про любовь?.. Ах, они про верность?..» А про что бы вы хотели? Про власть имущих, про красное золото, про окровав­ ленные завещания, про тайные убийства? А это — не про власть?.. А это — не про золото?.. А это — не убийство, когда?.. Не хочу дописывать. Они всю жизнь мечтали переехать в теплый кирпичный дом. В бетонном, да еще в торцовой квартире, намерзлись навсегда. Продав ее, двухкомнатную, с трудом оплатили эту однокомнатную, и поселились отныне не возле трубы алюминиевого завода, где жили, а на краю города, возле сосновой гряды. Не счастье ли это? А про завещание могу подробнее — прямо вот здесь, в начале нашего рассказа. Они договорились: если она умрет первой (настаивает на этом!), он включит магни­ тофон с музыкой Моцарта, концертную симфонию, вторую, медленную часть: та- там, та-там... И сожжет любимую, где сжигают. И пепел развеет над цветами где- нибудь в тайге...