Сибирские огни, 2004, № 11

АНАТОЛИЙ КОБЕНКОВ АЛТАЙСКАЯ ВИШНЯ * * * Вырван из ножен, косит рубином, сыт серебром и бедой чреват кликнутый посвистом ястребиным и лошадиным аллюром взгляд: вышли в дозор и ушли в дозоры, встали в дозор и ведут дозор синие горы и красные горы, правнуки красных и синих гор — не шелохнутся — переломают молнии шею, вырвав язык грому пархатому — ликом в Мамая: синие брови и красный зырк... Встали в дозор — позабили горло, прехватили и дух и взор все, из кого насбирались горы в красный дозор и синий дозор. * * * Дедушка мой из-за вас бы плакал, шляпы б переменял, вскрикнул бы, вас повстречав, мой папа: — Душенька вы моя! И всяк бы об этих делах судачил в маленьком городке; бабушка бы заходилась в плаче, мама — в тоске; а я, вырастая при всем при этом, в отроческих прыщах, перекореженный вашим светом, юность бы повстречал — пропускал бы школу, болел бы стихами, зудящими без конца, и хоронил бы убитых вами дедушку и отца; набирался б злости, грузнел обидой, досадой бы тяжелел — на все, что ведал, на все, что видел, а видеть бы не хотел, ходил бы на исповедь, на причастье, при всем при этом — моля о новой жизни, но много чаще, чем несчастливое слово счастье произносил бы слова: ненастье, Анастасия Филипповна, Настя, ласточка вы моя... 80