Сибирские огни, 2004, № 11

АНАТОЛИЙ БАЙБОРОДИН sg|£jy. УТОЛИ МОИ ПЕЧАЛИ с собой упер. От, паря, жидовска морда. Нет бы разбудить меня или оставить. Друг называтся... — Не переживай, отец, счас буду лечить тебя. — Ну, дак ты же у нас конский врач по женским болезням, — улыбнулся отец. — Во-во, хирург, — согласился Илья. В кожаном подсумке, притороченном к седлу, нашарил мятую походную фляж­ ку и лихо свинтив пробку, набулькал в приготовленные отцом алюминиевые круж­ ки, приговаривая: — Ладно, начинаем операцию, как это у хирургов: скальпель... марлю... за­ жим... спирт... огурец... Ну, отец, и я выпью с тобой для храбрости. А потом уж будем гадать, как речку брать. Подлечившись, отец сучком пошуровал в костре, и призрачные, едва зримые лопухи огня затрепетали на утреннем ветру. А Илья ходил по берегу... мать напря­ женно и тревожно следила за сыном... прищуристо и вдумчиво присматривался, прислушивался к бурлящей Уде, и о чем-то негромко рядился с отцом, показывая рукой от берега к берегу. До чего уж мужики договорились, Бог весть, но мать видела, как отец серчало сплюнул в костер и стал перебирать манатки в телеге. — Ну, Бог не выдаст, свинья не съест, — Илья потрепал жеребца по шее, да и, раздевшись до морского тельника... словно в атаку наладился, бескозырки еще не хватало... вскочил в седло, куда отец подал холщовый куль с лямками, навроде поня- ги. Проехал вдоль полой воды, спустился в речку. С натугой одолевая стремительное течение, охлестывающее брюхо, скользя по каменьям, жеребец косым, извилистым путем все же пересек Уду. Мать молила Бога, суетливо и мелко крестясь, ребятишки обморочно следили за братом, а когда Сивка выскребся на берег, запрыгали, загомо­ нили галчатами, а потом кинулись встречать братку. А как он сполз с седла и свалил наземь заплечный куль, Ванюшка с Веркой повисли у него на плечах, приткнулась и мать, мокря слезами и без того сырой тельник. Ильюха сплавился еще туда и обратно, а в третий раз, для надежности привязав Гнедуху за узду к жеребцову хвосту, перебрался с отцом, прихватив уже все припа­ сы. Навьючив коней, тихонько шли к дому, и матери так хотелось, чтобы дивом див­ ным, чудом чудным все ее дети — пятеро сыновей и три дочки — сели за один пасхальный стол, обнялись... — Ну, слава Те Господи, и Пасху Христову, как путние, отведем. Кулич испеку... Да, Илья, что-то Майка не может растелиться. Вроде, уж все сроки вышли... Ты уж, сына, погляди... — От ить верно, а ... — засмеялся отец, — пусти бабу в рай, она и корову туда волочит... Задав лошадям сена и овса, мужики... и Ванюшка припарился, тоже, навроде, мужик... тут же пошли глядеть Майку. Илья помял корове вымя, ощупал живот, заглянул под хвост, и беспечно махнул рукой: — Однако, паря, отелится под утро. Да все, вроде, ладно. Не первотелка ж е... Обрядов церковных Краснобаевы не держались, а и ведала про них лишь набож­ ная мать, да и та их никому не навязывала, а потому, хоть и пошла Страстная седмица скорбного поста, семейство на радостях сладило встречины. И постных, и скором­ ных наедков теперь хватало, а спирт казенный у ветфельдшера был завсегда под ру-. кой. Мужики выпили, крякнули, занюхали сивушный дух, но разговор застольный не сладился: то ли приморились, то ли помимо их худобожей воли прошепталось прямо в души про Страсти Господни. Петь Илья не собирался, да и какая песня без баяна, но вдруг, о чем-то неведомом закручинившись... видно, томило душу горькое пред­ чувствие. .. обнял мать и печально запел про то, как глухой неведомой тропою бежал бродяга глухой сибирскою тайгой: Умру-у, в чужой земле заро-оют, Запла-ачет маменька моя-а. Жена найде-от себе друго-ого, А ма-а-ать... сыночка никогда-а...