Сибирские огни, 2004, № 11

ным... (Вспомним Зинку из «Дня шестого» с ее «каждый кому-нибужь нужен». — А.Г.) Но самое интересное оказалось — он нико­ му не нужен». И самое страшное. Наверное, поэтому Зотов готов в конце концов даже пьяницу и баламута Вениамина «записать» себе в отцы. Пьеса названа весьма символично — «Вестники». «И послал Господь вестников своих, дабы возвестили о великих переменах грядущих всем в грехах погрязших», — ци­ тирует отец Дмитрий место из Священного Писания, а сторож-историк Федор Николае­ вич вспоминает, что перед каждым значи­ тельным событием социальной жизни в здешних местах действительно вестники в том или ином обличии появляются. В пьесе то и дело возникают перед домом со страшным ревом и снова зловеще исчезают в ночи до­ морощенные сельские рокеры-хулиганы. Они — вестники? Вестники чего? Распада, гибели? Почему бы и нет, если они даже на священнослужителя подняли руку (ими убит отец Дмитрий). У М. Щукина, предварявше­ го журнальную публикацию пьесы, иная точка зрения: «Не все герои увидят свет в конце длинной трагической ночи, но то, что его увидели, может быть, самые несчастные и обездоленные, подсказывает неожиданный вывод — именно они вестники будущего, а не те безликие, так и оставшиеся за сценой «всадники ночи», за которыми приходят ра­ зор, ужас, смерть». Автор же, как это с ним часто бывает, своего мнения не высказыва­ ет, предлагая читателям или зрителям самим искать ответ на этот вопрос. Тему сошедшего с ума, тонущего, по­ гружающегося в пучину мира А. Косенков продолжает активно разрабатывать и по сей день. В «Ночи на размышление» он впервые в своей творческой практике использовал прием «драматургической матрешки». В пьесах же последних лет «театр в театре» ста­ новится фактически их композиционной ос­ новой. Бывшая актриса Вера Павловна, герои­ ня комедии «Последний парад», ставит в доме престарелых, обитательницей которо­ го является, чеховский «Вишневый сад». На фоне этих, идущих уже почти два года репе­ тиций, и развивается сюжетное действо, за­ вязанное на знакомом уже нам по другим произведениям А. Косенкова неожиданном появлении «чужаков», делающих обстанов­ ку взрывоопасной. В обитель «божьих одуванчиков», скры­ ваясь от преследования бандитов-вымогате- лей, попадает молодой человек. Вера Пав­ ловна, в комнате которой он поначалу очу­ тился, приходя на помощь, делает его испол­ нителем одной из ролей. Бандиты обыскива­ ют дом, но уезжают ни с чем, так и не узнав в одном из «актеров» своего «клиента». Воз­ никает при этом ряд забавных ситуаций, в том числе и с (также хорошо знакомым) мни­ мым «покойником». Обращает на себя внимание одна из кол­ лизий. Павел (так зовут молодого человека) по ходу действия, войдя в актерский раж, вдруг объявляет, что один из обитателей ком­ наты, где он ночевал, его отец. «Я его знаю. А вот он до сих пор не подозревал о моем существовании. Теперь он должен узнать меня. Если узнает и вспомнит, ...тогда я еще подумаю и, может быть, прощу». Здесь яв­ ная перекличка с вампиловским «Старшим сыном». Но если у А. Вампилова на этой невинной поначалу лжи построена вся дра­ ма, то у А. Косенкова — это всего лишь про­ ходная коллизия, без которой, кстати, вполне можно было обойтись. Хочу заметить, что в этой пьесе драма­ тург, к сожалению, вообще во многом вто­ ричен даже по отношению к самому себе, что, конечно же, снижает ее художественные достоинства. В комедии «Пятый угол» представлен театр уже другого рода -— политический. В предвыборной кампании на губернаторское кресло возникла непредвиденная ситуация. Один из кандидатов вдруг исчез, «лег на дно». Но его команда решила не останавливаться на полпути и предложила одному из актеров местного театра сыграть роль испарившего­ ся кандидата. Имиджмейкеры надеются, что избиратели подмену не распознают, что об­ ман до поры до времени не раскроется, что лжекандидата благополучно выберут в гу­ бернаторы, и он какое-то время даже пробу­ дет в этой должности, пока они дальше что- нибудь не придумают и не выкрутятся. Перед нами сатира на грязные предвы­ борные технологии, политический памфлет, и в то же время красноречивейшая, до гро­ теска и фарса доходящая, иллюстрация к бес­ смертному шекспировскому афоризму «вся жизнь — театр и люди в ней — актеры». Ко­ нечно, театр, конечно, актеры — безуслов­ но, соглашаешься с гением, наблюдая за раз­ ворачивающимся в пьесе А. Косенкова пред­ выборным спектаклем, участники которого лишний раз убедительно доказывают, что по­ литическая жизнь в современной России — это беспринципная и циничная игра, игра и еще раз игра. 207