Сибирские огни, 2004, № 11

ва гора, где его могила, справа— другая гора, где созданный самой природой — профиль поэта. Но не это было главным, что влекло Бе­ лозёрова туда. Как говорила мне вдова по­ эта Вера Ильинична, Коктебель ему нравил­ ся бархатным теплом, пляжем с горячими камнями, на которых, по словам Тимофея Максимовича, «можно погреть больные почки». В первую поездку, как вспоминает Вера Ильинична, не всем членам семьи Белозё­ ровых Крым оказался по климату, особенно больному сынишке. Но глава семьи был до­ волен, несмотря на то, что свободных мест в коттеджах к их приезду не оказалось. При­ шлось пожить несколько дней прямо в воло- шинском доме, под присмотром еще живой в то время вдовы Волошина Марии Степа­ новны. В те же дни состоялось неожиданное знакомство с известным поэтом и прозаи­ ком Сергеем Баруздиным, которое перерос­ ло во взаимный интерес и симпатию. Вера Ильинична вспоминает, как они впервые наблюдали в «Коктебеле» редкое явление — фиолетовую грозу. Такие грозы действитель­ но случаются редко и только над морем. Поездки в «Коктебель» позволили со­ здать Белозёрову цикл «крымских» стихов, который в книге «Подснежники» вошел в раздел «Морской велосипед». Для меня же эта писательская Мекка оставалась загадкой с той самой первой бе- лозёровской фразы «благословенное, при­ тягательное место...». За это время у меня уже вышла книга стихов «Свет-сентябрь», и по ней меня приняли в члены Союза писате­ лей, что давало возможность иметь ежегод­ ную путевку в любой Дом творчества. Конец сентября, новый заезд отдыхаю­ щих, а Дом творчества заполнен полностью. Наша комната оказалась в современном «те­ реме с балконом на море». (В. Высоцкий сразу вспомнился.) Вот только придя на обед в столовую и оглядевшись вокруг, я понял, что главных писателей страны Советов тут не перечесть вместе с их женами... Несмот­ ря на трудный непредсказуемый год, жили и творили в нормальных жизненных условиях писатели в «Коктебеле» в октябре месяце. Кормили хорошо. Тишину нарушало только море. И все же доживали они свое счастли­ вое время, как «бунинские помещики»: днем исчезали в своих коттеджах, и только столо­ вая собирала всех к обеденному столу, где можно было временно пообщаться, отвести душу. После ужина писатели всегда задер­ живались при выходе из столовой, кучкова­ лись, радовались встрече, вели долгие разго­ воры. Здесь я увидел известную поэтессу Юлию Друнину. Когда-то пятнадцать лет на­ зад она на Всесоюзном совещании молодых писателей в числе руководителей нашего семинара вела разбор стихов некоторых се­ минаристов. Возле Друниной всегда желали постоять, а по возможности вступить в раз­ говор многие, в основном москвичи. Кто бы мог тогда подумать, что через месяц она уйдет из жизни по собственной воле, «не выдержав разрушения Великой страны — Советского Союза и его идеалов, которым она всю жизнь служила», как писали об этом в газетах. Уже на следующий год, через каких-то два месяца, всей этой идиллии, всех этих при­ вилегий не станет. Литературный фонд вмес­ те со всем российским народом и его кор­ мильцами — предприятиями в результате «шоковой терапии» обнищает в одночасье. И все Дома творчества опустеют на долгие годы. Коктебельские коттеджи, где создава­ лись известные произведения, книги, будора­ жившие умы миллионов, теперь, как писала одна литературная газета, занимают люди «с тощим умом, но толстым кошельком»... А тогда в октябре 1991 года в Крыму сто­ яла по-летнему теплая погода. Можно ку­ паться, загорать, бродить вдоль побережья, подниматься в горы. В «Коктебеле» я встре­ тил земляка, писателя Сергея Красикова, че­ ловека с богатой биографией, автора не­ скольких книг стихов и прозы. Он родился в Омской области, но уже давно проживал в Москве. До этой встречи он приезжал к нам в Омск с делегацией московских писателей на «Омскую зиму». А еще, что для меня важ­ ное, он давал мне рекомендацию в члены Союза писателей. Так что встретились мы с ним как старые знакомые. Разговорились. Он в «Коктебеле» уже в который раз, и сказал, что почти всегда встречал здесь кого-нибудь из омичей. — Ну, а с Тимофеем Белозёровым встречался? — полюбопытствовал я. — Встречался. Вот тут на этом месте и стояли. А еще вспоминаю, — добавил Кра­ сиков, — пойду прогуляться по набереж­ ной, а он сидит на парапете один-одинеше- нек лицом к морю и глядит куда-то в сол­ нечную даль. Да, в солнечную даль поэт Тимофей Белозёров глядеть любил. И вся его жизнь, все его творчество — это взгляд именно в сол­ нечную даль его счастливого времени. КАФЕ «ЛАКОМКА» О существовании этого кафе я впервы узнал от Тимофея Максимовича. Как я уже говорил, он был большим любителем чая и, посещая ежегодно Москву, особенно когда учился заочно в Литературном институте, приходил на Пушкинскую площадь к памят­ 196