Сибирские огни, 2004, № 11

Издатели предложили иллюстрировать книгу неизвестному Белозёрову московско­ му графику Николаю Короткину, имевшему большой опыт в оформлении детских книг. Когда книга вышла, оказалось самое то, что поэту нужно. Рисунки были выполнены в карандашной технике, большой формат книги, много белизны, хорошо передан зим­ ний колорит средней полосы России. С ри­ сунков пахнуло хвойными лесами, мороз­ ным ветром, русской деревней с ее бытом и зимними праздниками. Однако Белозёров заметил, что в рисун­ ках он не видит Сибири. Я ему возразил: се­ верные сибирские деревни и природа мало чем отличаются от деревень и природы сред­ ней полосы России. А смешанные леса — они и у нас такие же. Белозёров не согласил­ ся со мной. Ему виделось и представлялось что-то большее. И все же в лице Николая Короткина он нашел соавтора. А когда Омское книжное издательство было воссоздано, и книга «Подснежники» одной из первых включена в план, по его просьбе, все иллюстрации к ней предложи­ ли выполнить этому московскому графику. Белозёров пригласил художника в Омск и объяснил ему, чего ждет от него, и, прежде всего, — сибирского колорита в будущих иллюстрациях. На своей машине возил ху­ дожника по ближним селам, показывал быт людей, природу, Иртыш. Кроме Иртыша, муромцевских мест да обрывистых круч Чернолучья и Красноярки, кажется, ничто художника не тронуло. Он заметил строгость, суровость и бедность равнинного омского пейзажа. И, как я увидел потом в рисунках этой книги и позже в других, художник ос­ тался верен себе: его любовь — Подмоско­ вье, вся средняя полоса России, природа ко­ торой во многом схожа с природой нашего сибирского края. С этого приезда между поэтом и худож­ ником утвердилась прочная дружба. Бывая в Москве, Белозёров не раз гостил у Корот­ кина. Лично мне с художником пришлось ви­ деться четыре раза. В первый раз — в дни его приезда для знакомства с «сибирским колоритом» перед работой над рисунками к книге «Подснежники». Встреча произошла в издательстве. Оно располагалось тогда в большом деревянном здании возле Казачье­ го рынка. После чаепития и разговора по поводу будущей книги прошлись по наше­ му тогдашнему бедному рынку. — Смотрите, — воскликнул Белозё­ ров, — караси мороженые продаются! Си­ бирские, озерные! Купив рыбу, они пошли ее жарить. Я пошел в редакцию газеты «Молодой сиби­ ряк», где подрабатывал консультантом и руководителем молодежной литературной студии. Вторая встреча была на выставке в му­ зее. В третий раз мы встретились в скорбный день похорон поэта. Николай Короткин ока­ зался действительно верным другом Белозё­ рова. Он был единственным из столичных друзей поэта на похоронах. Как память об этом его приезде, на моем экземпляре кни­ ги «Подснежники» рядом с дарственной над­ писью поэта появилась надпись и художни­ ка. Может, она единственная с двумя авто­ графами?.. БЛАГОСЛОВЕННЫЙ «КОКТЕБЕЛЬ» Про Дом творчества «Коктебель» я впервые узнал именно от Тимофея Белозё­ рова. И было это где-то в начальные годы нашего знакомства. А до этого, к моему сты­ ду, я и слыхом не слыхивал, где он такой и что из себя представляет. Тимофей Максимович тогда только что вернулся из Крыма и имен­ но из этого самого Коктебеля. Помню его восторженную фразу: «Благословенное, притягательное место для творения, обще­ ния и отдыха!» Надо сказать, что Домов творчества писателей в стране было тогда несколько: в Подмосковье — в Переделкино, Малеевке, Голицино, под Ленинградом — в Комарове, в Абхазии — в Пицунде, в Прибалтике — в Дубултах, Паланге, в Крыму — в Ялте, Кок­ тебеле. И еще — на Украине, Белоруссии, Литве. Вон сколько! Все они имели свой ста­ тус, свою популярность, свою репутацию. И никогда не пустовали. Все эти Дома творче­ ства содержал на свои средства Литератур­ ный фонд, и каждый член Союза писателей СССР имел право поехать раз в год на 24 дня, а кто и на два-три срока по путевке, которую этот фонд выделял и частично оплачивал. Белозёров ездил в Дома творчества по­ чти ежегодно: поработать над новыми сти­ хами, помыслить в одиночестве или пооб­ щаться с такими же писателями. Хотя, надо сказать, был застенчив, трудно знакомился и сходился с людьми. К Дому творчества «Коктебель» у Бе­ лозёрова было уважительное, любовное от­ ношение, поскольку место это было для него исполнено истории и романтики. Основа­ тель «Коктебеля» — известный русский поэт и художник Максимилиан Волошин. Дом поэта на самом берегу моря. Большой парк с экзотическими южными деревьями, две речки, несущие с гор чистую холодную воду. И вся местность как бы пропитана памятью о Волошине: тихий Коктебельский залив, воспетый им в стихах и рисунках, сле­ 195