Сибирские огни, 2004, № 11

головой поваживат, наставлят на ум, что пророк Наум. В ранешнее время как раз и шли в учение на пророка Наума, с начала декабря... Ну, сидим, зубрим азы. А вицы — прутья тальниковые — в деревяной кадке торчат, отмокают. Спробовал я эти вицы на своем заду... — Надо было вам Илью почаще вицами... — теперь бы меньше гулял, — встави­ ла Фая, брезгливо глядя, как муж, корежась, маятно жмурясь, тянет водку из стакана. — Не, Фаинька, я ребятёшек и пальцем не трогал. Поворчу, бывало... — А надо бы, — покачала головой молодуха. — Снять штаны да принародно выпороть. В горнице залился хохотом Ванюшка, вообразив Илью, горделивого и бравого морячка, принародно скинувшим порты, чтобы лечь на лавку под прутья. — На кнуте, Фая, далеко не уедешь, — загонишь кобыленку, ясно море. Не всё бичом да хлыстом, можно другой раз и свистом, — Илья хлопнул пустым стаканом о столешницу и, ощерив в улыбке лошажьи зубы, потянулся к Фае, широко отмахнул руки, словно хотел приголубить женушку в объятьях, потом басовито, тянуче про­ пел: — Сибирь, Сибирь, люблю твои снега; навек ты мне, родная, дорога... — но тут же осекся, стал закусывать соленым окунем. — Досталась мне школа, — продолжил отец. — Хоть и смалу смекалистый был, все на лету ловил, но шибко баловный рос.,. Помню азбуку зубрили, за учителем вторили: аз — били меня раз, буки — набрался муки, верендеи — мухи в квас зале­ тели, ер, еры — упал дедушка с горы, ер, юсь — сам подымусь, ижица — вица к гузну движется... К моему... — отец засмеялся. — Как-то додумался, живую мышь в школу приволок и учителю в сундучок сунул. Он там книжки держал... Учитель сундучок открыват, а оттуль мышь — прыг... — Петр Калистратович, — укорила молодуха свекра. — Чему вы мальчика учи­ те?! — она кивнула головой в горницу, где Ванюшка за круглым столом разглядывал картинки в новеньком букваре, не пропуская мимо ушей и застольные разговоры. Ему нынче в первый класс идти. Тоже начнет вытворять... — Так ить выпороли, Фаинька, — оправдался отец. — Тут уж сам Бог велит выпороть. Дознался, зараза, потянули Варвару на расправу. Пришлось порты скида- вать да на лавку ложиться... Мужиков, бывалочи, и тех старики пороли за провинно­ сти, а уж нас, ребятишек, не щадили. Дак и люди вышли, не варнаки... А уж как Закон Божий, дак и вовсе страху натерпишься. Боговы слова хором учим, а батюшка... дородный такой поп с нашего прихода... коршуном скрадыват. Ему, заразе, мало, что мы сидим тише воды, ниже травы, муха пролетит — слыхать; нет, паря, ему надо, чтоб повторяли за ним Боговы слова с чувством, с толком... Бывало, иной парнишка зырк в окошко, либо в носу начнет колупать, батюшка тут как тут. «Бес тебя, дескать, — смущат, от Бога отводит. Счас, — мол, — буду из тебя беса изгонять...» И хвать огольца за ухо, да так крутанет посолонь4, что бес с перепуга и даст драпу сбежит. А у парнишки аж темно в глазах. А батюшка ишо и приговариват: дескать, бью не ради мучения, а ради спасения... Испытал на своей шкуре... отец с весе­ лым дивлением потеребил себя за ухо, словно оно, памятливое, и через полвека зажглось вдруг тогдашней болью. — Во как учили... Но зато теперь хошь среди ночи подыми, молитвы от зубов будут отскакивать. «Отче наш» скажу, сроду не спотк­ нусь. А уж полвека минуло... Помню, четвертую зиму... мне уж лет четырнадцать стукнуло... батюшка на жизнь наставлял. Наизусь зубрили... — отец растопыренной пятерней отмахнул со лба сивые крылья волос, моложаво и озорно взблеснул глаза­ ми, глядя на молодуху, и вдруг часто, распевно забубнил в нос, будто пономарь церковный, но, похоже, толком не понимая, что и бормочет: — Не ослабляй, бия, младенца, аще бо лозой биеши его — не умрет, но здравее будет, ты бо, бия его по телу, душу его избавляешь от смерти; дщерь же имаш — положи на ню грозу свою и соблюдешь ю от телесных, да не свою волю приемши, в неразумении прокудит девство свое... “ П о с о л о н ь — по солнцу. ' 1 7 2 Заказ № 318 U-. -v-.-iw к - • 'мл АНАТОЛИЙ БАЙБОРОДИН УТОЛИ МОИ ПЕЧАЛИ