Сибирские огни, 2004, № 11

редакцию «Омской правды». И когда кто- нибудь начинал читать, советовал обратить внимание на то или иное стихотворение, и с просветленным лицом произносил: «Как прекрасно, а!..» Иметь книгу с автографом известного поэта и для него большой радостью. Кстати, таких книг с дарственными надписями от та­ ких столпов детской литературы, как Сергей Михалков, Юрий Коринец, Ирина Токмако­ ва, Яков Аким, Сергей Баруздин, Владислав Бахревский в библиотеке поэта имелось не­ мало. Это лишний раз говорит о высоком признании Тимофея Белозёрова большими писателями. Все подаренные книги хранятся в доме поэта. А вот с книгой Елены Благининой, про которую я веду рассказ, произошел такой неприятный случай. Один начинающий поэт М., которого Тимофей Максимович любил, как человека, выпросил у него книжку, что­ бы почитать основательно, да и будто бы невесту порадовать... Начинающий поэт не выпускал ее из рук несколько дней, носил с собой везде, даже в баню с ней пошел. И там, в бане, карманы его пиджака обчистил вор. Вместе с кошель­ ком и часами исчезла и книжка. У начинаю­ щего сочинителя пролились слезы. А в серд­ це Тимофея Максимовича надолго всели­ лись серьезные переживания за потерянную книгу, в которой известным в стране авто­ ром была оставлена надпись. «Милому пре­ красному поэту...» В архиве поэта хранятся несколько от­ крыток Благининой, в основном поздравле­ ния с Новым годом, а в них всегда есть до­ полнение: «Когда приедете в Москву, не стес­ няйтесь, звоните и приходите. Буду рада! Обнимаю Вас и хочу, чтобы Вы оставались таким, как есть. Люблю Вас такого. Надоели самовлюбленные, самоуверенные, тщеслав­ ные и хапуги». В один из приездов в столицу Белозё­ ров почему-то не нанес визит «обожаемой его» поэтессе. Тут скорее всего оказалась его застенчивость. Для него всегда было боль­ шой проблемой вот так просто наносить ви­ зиты даже хорошим друзьям. Узнав про это, она пишет ему очеред­ ную открытку: «Вот и напрасно, милый Бе­ лозёров, не приехали Вы ко мне на пироги. Я была бы Вам очень рада и мои домашние (люди и звери)... Конечно, радоваться нече­ му, но ведь и в 75 лет можно выпить чарку и прикусить чем надо. Жалко!!!» Елена Благинина в течение десяти лет была хорошей опорой в издании в столице многих белозёровских книжек. Кто знает, может быть, благодаря ее похвальным пре­ дисловиям в них, и вообще участию в его творческой судьбе, наши нынешние столич­ ные коммерческие издательства «вспомина­ ют» поэта Тимофея Белозёрова, печатают его произведения, иногда и под одной об­ ложкой с Благининой и другими классиками детской литературы. ЗАБОРНАЯ РЕКЛАМА АРКАДИЯ КУТИЛОВА Поэт Аркадий Кутилов очень любил белозёровские стихи. Да и Белозёров относился к стихам Ку- тилова хорошо, называл его талантливым, стихи, опубликованные тогда в «Молодом сибиряке», ему нравились, хотя крайне воз­ мущал образ жизни молодого поэта, прожи­ вавшего где придется, имевшего повышен­ ную тягу к спиртному, нигде не работающе­ го. Настали дни и годы, когда Кутилова нигде не печатали... Припоминаю один эпизод... В период какого-то неясного порыва или с целью по­ общаться с пишущей братией, появлялся Кутилов в редакции «Омской правды» у Бе­ лозёрова в рабочий понедельник в отделе культуры. Появляться-то появлялся, да не всегда трезвым. Мешал — и Белозёров в стро­ гой форме просил его из комнаты удалить­ ся, Кутилов послушно уходил и исчезал на неделю или надолго. Часто я слышал, как он декламировал стихи Белозёрова тут же в коридоре редак­ ции или при встрече на улице и говорил, что вот такого большого поэта в Омске не все знают, особенно взрослые. Кого он имел в виду? Может быть, свое второе окружение, зеков и бомжей?.. И чтобы как-то обратить внимание уличной публики на поэта Тимо­ фея Белозёрова, решил его имя пореклами- ровать, или просто почудачить. Здесь скорее всего сказалось влияние «Дон Кихота сибир­ ской литературы», известного омского писа­ теля Антона Сорокина, имя которого в то вре­ мя часто упоминалось в молодежных лите­ ратурных кругах, и личность Сорокина — чудака, скандалиста, саморекламиста, выве­ шивавшего когда-то на заборе свои картины и рисунки, вызывала у Кутилова интерес и симпатию. И вот в один прекрасный день на витри­ не магазина «Тысяча мелочей» появился плакат с рисованным портретом Белозёрова (Кутилов хорошо рисовал) и надписью: «Мой любимый поэт Тимофей Белозёров». Об этом плакате Белозёров узнал от кого-то из работников редакции, пошел к магазину, снял его и порвал. Как мне потом рассказывал Тимофей Максимович, вся эта «реклама» вызвала у него возмущение, удивление и вопрос: кто автор и к чему все это? Хотя, впрочем, тут 186