Сибирские огни, 2004, № 11

1923 года Вологодский жил в Минусинске, был здесь Преосвященным Епископом Минусинским и Усинским и, по мнению чекистов, «оплотом» Православия против обновленцев. В 1930 — 1931 годах он совершил объезд православных общин Кара- тузского и Курагинского районов, который, как считали в ОГПУ, носил не только религиозный характер. Следующим шагом в «оформлении организации» явилось восстановление в 1931 году Епархиального Совета в составе протодиакона Т.П. Заба- ровского, священников А.П. Суховского, Д.Дубровина, а позднее и В.Баркова, В.Шны- рева. Правоохранительные органы подвергли аресту 82 члена этой «контрреволюци­ онной организации», в том числе 20 лиц «руководящего состава», 7 — церковного актива, 42 — активиста верующих и 13 монахов. Среди них были выявлены бывшие дворяне, офицер, сосланные в Сибирь священник, монашки, крестьяне-кулаки и се­ редняки, а также четверо бедняков и шесть колхозников. Были ликвидированы 14 ячеек «организации». Членами этих ячеек являлись верующие крестьяне и, в частно­ сти, хакасы. Большинство из них признали свою «вину». 10 июля 1933 года Особая тройка при ПП ОГПУ по Западно-Сибирскому краю приговорила руководителей организации — «контрреволюционеров» к различным срокам заключения в Бамла- ге. Так, Забаровский и Орнацкий, не признавшие своей вины, были осуждены на 10 лет, Суховский и Вологодский, согласившиеся с обвинительным заключением, — на 5 лет лишения свободы. Из-за преклонного возраста Д.М. Вологодский вместо заключения в концлагере был сослан в Нарымский край. В 1935 году он был освобожден и восстановлен в сане Епископа Минусинского и Усинского. Но в 1937 году его вновь арестовали, а затем расстреляли. Похоронен Вологодский у стен Минусинского Сретенского кладби­ щенского храма. Все репрессированные, проходившие по этому делу, были в 1989 году реабилитированы. * * * Революция и Гражданская война породили общество, полное эйфории, жела­ ния в короткий срок достичь земного рая, но потерявшее охранительные инстинкты и взорвавшееся плебейской яростью. Мы привыкли соотносить понятие «полити­ ческие репрессии» с 1930-ми годами, когда они были направлены против коммуни­ стов. Однако сначала были 1920-е годы, когда коммунисты расправлялись с «бывши­ ми» и остатками организаций политических противников. Красный террор, тянув­ ший свою родословную не столько от Маркса, сколько от Пугачева, уже тогда отме­ чался сочетанием растущего безразличия к жертве и механической массовидности. У бога дней много, но память человеческая коротка. Не помнить — беда и особенность русского национального характера, и чаще всего они связаны с повер­ хностным знанием и восприятием собственной истории. Все «демократии» в Рос­ сии, бездарность властей, не способных в своей политике сочетать искреннее чело­ веколюбие с разумной твердостью, заканчивались вспышками народного гнева и последующими массовыми расстрелами, в основном невинных людей. Такая вот история: не очень гладкая, но она — наша, отечественная. Сегодня мы переживаем еще одну Смуту или ее последствия. И по-прежнему набатом должен звучать призыв Ю.Фучика об общественной бдительности.