Сибирские огни, 2004, № 11

Ребятишки, оглянувшись, видят, что мать замерла и неподвижно, отстраненно следит за ними, и тоже замирают, тревожно и вопросительно уставившись на нее. Мать тут же глубоко вздыхает, встряхивает головой, чтобы отпугнуть наваждение, потом ободряюще улыбается ребятишкам, и те снова прыгают впереди матери, — ну, впрямь, чистые бычок с телочкой, недавно отбитые от коровьего вымени и пу­ щенные на вольный степной выпас, да вот и залетевшие сдуру в лесную чащобу. Разыгравшись, Ванюшка с Веркой начинают подмазывать лица голубикой и, пря­ чась за толстыми лиственницами, пугать матушку, с криком вылетая прямо на нее; потом кажут друг другу языки, темно-синие от ягоды, и мать с улыбкой смекает, почему ребячьи котелки пусты и куда ребятки девали голубику. Найдут, наконец, хваленый курешок, а он не гуще материного, словно именно тот, какой пыхнул в ребячьи глаза сизо-голубым, плавающим и мерцающим тума­ ном, давно уже снялся с земли и улетел из леса. — Вот сразу бы пошли и... — Ванюшка не успевает досказать:.. .и застали бы ягоду здесь, потому что слова его тонут в Веркином плаче. — Может, шли да промахнулись?., может, где в другом месте? — спрашивает мать, но Ванюшка мотает головой и горькими глазами показывает на причудливую березу, -— похоже, молния угодила, и лесина лопнула посередине и, уткнувшись вершиной в мох, вздыбилась коромыслом да так и остыла навечно; рваная рана с летами потянулась смолой, заросла, и калешная береза в одну из весен опять зазеле­ нела, а потом из ее матерого ствола потянулись прямые, навроде молоденьких бе­ рез, гладкие сучья, с курчавыми, тонкими вершинками. Осердится мать на ребят, что с насиженной поляны сорвали — за ее курешком и дальше виделась ягода, — что ноги попусту убивает да время без пути теряет, но ругать не ругает, видя, что глаза ребят, удивленно, напуганно и беспомощно блужда­ ющие по голубичнику, готовы вот-вот отсыреть слезами. Покачает головой да с пе­ чальной усмешкой укорит их, непутных, и наставит на ум. — Синым-синё... Сидели бы уж лучше да помалкивали в тряпочку... Ой-ё-ёшень- ки, казь ты моя Господи... Раз нашли, почо же реветь лихоматом?! От ягодку-то всю и распугали... Ванюшка с Веркой, на минуту забыв о своем горюшке, слушают мать, широко распазив глаза и отпахнув рты: в диковину им материна беседа, потому что, крутясь как белка в колесе по дому, по скотному двору, так что некогда и перевести дух, редко она судачит с ребятами вот так ласково, доверительно, с праздничной улыбкой. — Она же, ягодка-то, милые мои, о-о-ой какая капризная. Ши-ибко не любит, когда к ней с наскоку, с набегу, когда ревут над ей лихоматом. К ей же, ребятушки-козлятуш- ки, надо тихо-охонько, лего-охонь-ко подходить, с поклонцем. Так меня тятя учил, Цар­ ствие ему Небесное... Поклон-то она уважат... А как нашел, дак тоже горло не дери, — неровен час, спужнешь, спод самых рук улетит, тока ее и видали. Так от... Мать развязала на поясе широкий плат, где береглась горбуха ржаного хлеба (бутылка молока топорщилась горлышком из ягоды в ведре), потом, вроде не заме­ чая разгоревшихся ребячьих глаз, приладила платок половчее и опять завязала хлеб на животе. — Бери себе втихомолочку да спасибо говори Боженьке — не забывай. Вот... Другие-то себе и сами, поди, найдут — лес большой, ягоды полом, всем за глаза хватит, только не ленись. А уж тебе Бог дал — бери, головой не верти. Или уж, ладно, мне на ушко шепни, а уж я ходом прорву до ягоды... Мать весело подмигивает Ванюшке и пристраивается к голубичнику половчее, как будто с подойником к вымени коровы Майки, потом начинает брать, разгоняясь и разгоняясь руками, замысловато кружа ими, точно привораживая и, ластясь, при­ манивая ягоду к пальцам. Ванюшке, зачарованно следящему за материными рука­ ми, так и кажется, так и видится, что ягода синими струйками течет сквозь мельтеша­ щие материны пальцы прямо в ведро, где уже бугрится у самых ведерных полосок; и голубика чистенькая, без единого листочка, синеватая, в сизом туманце. 13 АНАТОЛИЙ БАЙБОРОДИН № УТОЛИ МОИ ПЕЧАЛИ