Сибирские огни, 2004, № 11

— Мы многого не успеваем узнать. О звездах-карликах и новых планетах, где могут быть миллионы разных жизней. И если даже и узнали бы, заглянули — ну и что? — Как ну и что?! — Ну и что?! А потом ушли. И они-то нас не вспомнят. Мы им даже, может быть, неинтересны совсем. А тут есть что познать, где пользу принести. Ты вот от­ крыл сколько — одиннадцать месторождений? — Я разведал... а настоящее, крупное, одно... ну, два... — Ну и я выпустила три десятка курсов с дипломами. — Ой, а погоди! — весело заиграл бровями, как веслами, Миша. Он редко так ими играл. — А помнишь, у тебя вечерники занимались? — Да, — серьезно отвечала Аня, еще не понимая, почему это муж вспомнил старых ее студентов, учившихся на вечернем отделении. Среди них бывали весьма уважаемые люди, даже директоры заводов— тогда к образованию тянулись все, кто не успел в трудной юности ее получить. — А помнишь, в Юрмале?... Однажды Миша, на месяц раньше вернувшись из тайги (работу свернули из-за раннего снега), уговорил Аню взять две недели отпуска (студентов увезли в колхозы убирать картошку, а преподавателя Мягкову по слабости здоровья отстранили от поездки), и вместе они впервые дивно провели время в Прибалтике. Сняли в Юрмале комнатку и ходили каждый день в Домский собор, где случались потрясающие кон­ церты — то певица поет под виолончель, то хор с органом. И еще супруги часто бродили на закате по дюнам, по бесконечному белому песчаному берегу. И однаж­ ды им навстречу идет сумрачный пожилой человек, чуть опередив молодых каких- то парней, которые словно бы догоняют его. Аня, смутно узнавая, уставилась на него, и этот человек как-то особенно зорко глянул на Аню. Он, здороваясь, кивнул первым, и Аня тут же ответила таким же кивком. — Наверное, мой «вечерник», — пояснила Аня Мише. — Или «заочник»... У меня много старых учится. Миша остановился и, всплеснув руками, расхохотался. — Ты чего? — удивилась Аня. — Милая моя!., совсем заработалась!.. Надо немедленно выпить вина. Это же Косыгин! Член Политбюро! Видимо, тоже приехал... может, у ЦК тут дом отдыха... Аня обернулась к уходящему вдаль старику, за которым топала тройка моло­ дых людей в длинных плащах с тяжелыми портфелями, и тоже начала смеяться, выкрикивая: — А я смотрю — знакомый... Ну и дура же Мягкова!.. «Вечерник»... «за­ очник»... Но сегодня Аня, прекрасно понимая, о чем именно вспомнил Миша, не улыб­ нулась, а вполне серьезно стала перечислять, кого она выпустила за минувшие годы на свет божий: — Я подсчитала... одних кандидатов наук десятка три... пять или шесть профес­ соров, есть академик... один генерал МВД, другой — в армии... несколько ребят в Силиконовой долине работают, в США, есть в Бразилии... есть бизнесмены... один в тюрьме. Миша хохотнул. — Это я в темнице твоей любви, — попытался сострить Миша и сконфузился. Прости, я так. Аня обняла его и ничего на это не ответила. Потом тихо сказала: — Я понимаю тебя. Очень хочется жить какой-то еще удивительной жизнью, о которой никто из чужих не знает. Но придумать такую жизнь просто некогда эта отнимает всё. — Да, если уж работать — надо работать, — согласился Миша. Да. ...Конечно, в театр они успели. Обидно было бы не успеть. Хотя Аня долго не могла выбрать, которое из двух платьев надеть — вечернее, темное, старинное (70-х еще годов) с блестками, или сиреневое... j 2 7 РОМАН СОЛНЦЕВ Щ СМИРЕННЫЕ ЛЮДИ