Сибирские огни, 2004, № 11

РОМАН СОЛНЦЕВ № СМИРЕННЫЕ ЛЮДИ — Я про начальство, — спохватился Суэтин. — Это они бы вам должны предла­ гать путевки... а вы с мужем от случайных-то отказываетесь. В пользу какого-нибудь двоечника с несчастной мамой? — Кстати, идея. — Мягкова начала гневаться. Дались им всем эти путевки! И «пентиум» понял. — Извините. Обидно. Жизнь так коротка. — Вы меня жалеете? — Я всех жалею, — буркнул Суэтин.— И себя тоже. И ушел бы, да некуда. Уехал бы — языка по-настоящему не знаю. Да и вся родня тут состарилась, а везти ее на Запад еще смешнее, чем вам защищать кандидатскую... Аня вернулась к студентам и до самого вечера думала про себя и своего Мишу, как же они оказались в жизни похожи. Только Миша, если он сердится, краснеет и, кулаки сжав, моргает. Аня же, если сердится, опускает голову и упрямо молчит. Кошечка Люся криком «Ой!» встретила ее на пороге. Но мужа не было. Хотя нет, вот его портфель, с которым он ходит на работу. Сбросив туфельки и надев тапки, Аня прошла в ванную — воды нет. Миша, наверное, ушел к сантехникам узнавать, когда дадут. Вскинув на руки кошечку и нянькая ее, Аня походила по квартире. В кухонном окне пустырь, кран на высоких, словно вывихнутых в стороны ногах, багряные облака, а в окне со стороны спальни — лес, шоссе, еще светлое, в пламени заката небо. Можно сказать, в самом деле — белые ночи. Аня включила чайник, поставила варить рис, расколола пять яиц — пусть будет и омлет. Молока она еще вчера купила. Зазвонил телефон. Метнулась к трубке. — Алло? Это был Миша. — Мы тут подвал вскрываем... с сотового одного пацана звоню... уже третий подъезд... получается, бомжа-то этого замуровали, Георгия... а его нигде не видать. — Скорей приходи, ужин скоро будет готов. Он явился через час, рукава вымазаны то ли в машинном масле, то ли в саже. Сбросил рубашку в ванной, почистил пальцы туалетной бумагой, рассказал, что бомж был без сознания, его отправили на «скорой». Сказал, что купил плацкартный билет на утро послезавтра, и еще приобрел два билета. При этом он загадочно по­ моргал жене. — Какие еще билеты? — удивилась она, подозревая чудеса, хоть стоит ведь уже на пороге предельной по русским меркам старости. Вдруг Миша все же решил куда- нибудь ее свозить! Если на три-четыре дня — можно бы... только на какие шиши? — Ну, говори же! Ну?! — Завтра вечером — в оперный. Приехали москвичи, молодая труппа. Концер­ тное исполнение «Фигаро». — Концертное? Это еще лучше! — воскликнула Аня. — Боже! Никаких поз... только пение... — И она, мягко сбросив кошечку на пол, поцеловала Мишу. — У нас какая запись? Вена или Ла Скала? Но живое исполнение — это живое исполнение... Скорее кушать и спать. 15 Утром воды все не было, умылись, как умывается кошка лапкой, используя малую толику, сохраненную в трехлитровой банке. Люся удивленно смотрела на смущенно хохочущих людей. Поскольку на дворе суббота, не видать, наверное, ни холодной, ни горячей до понедельника. — В суд бы подать, да на кого? — пробурчал Миша, садясь за стол. — Я вчера столько этих макаронов отодрал, сварки... Семь люков... четыре двери... Где служба ЖКХ? Мне сказали, наш дом еще ни к кому не относится. — А сантехник? Ну, старичок в синем ходит.