Сибирские огни, 2004, № 11

РОМАН СОЛНЦЕВ У&Щ СМИРЕННЫЕ ЛЮДИ Друзья Миши нечаянно рассказали, что совсем недавно пестун, молодой медведь, выходил к лагерю, и Миша, сидевший у костра, поднялся во весь свой рост и, размахивая руками, так заорал на него, что тот обдристался и убежал, как овечка. — Он так громко умеет кричать?! — удивилась Аня. И только потом до нее дошла суть рассказа, Аня залилась слезами. — Медведь мог Мишу обидеть?!. И обнимала, и целовала мужа. Через месяц она вернулась в город потому, что ей показалось: наконец, она «залетела»... Но, к великому горю, всё обернулось еще большей болью... — Ты не спишь?.. — Она тыкалась губами в закрытые глаза мужу, в соленую щетину. — Ты спи. Я, я во всем виновата... что мы такие с тобой... — Какие? — хрипло пробормотал он. — Такие. — Одинокие, она хочет сказать. — Нет. Это судьба. Я все равно больше никого никогда не желал... только тебя... Старые люди, или почти старые люди... спите же, не терзайте душу... а то ведь завтра весь день будете пить валерьянку! А завтра, кстати, ехать на огород. Завтра воскресенье. Да вот уже и светает... 6 Утром они поехали электричкой на дальний свой участок. Его выделили Мягко­ вой А. А. в родимом ее институте давно, лет двадцать назад. Дали, как всем препода­ вателям, шесть соток. Вот их родимый полустанок «63 километр», вот домики и сараюшки живущих здесь, на вздрагивающей из-за проносящихся поездов земле. Лежат возле луж грязные свиньи, бегают худые собаки, высунув языки. День будет жаркий. Кончается май, ливень прошел на днях и снова небо синее. Черемуха отцвела, в садиках царит сизая сирень. Дорога уже закаменела местами, земля нехорошая — глина. Вот ворота их садового товарищества «Наука», ворота, у которых уже не оста­ лось крыльев, — стоят два покосившихся столба с перекладиной — такие, говорят, в Японии. Да и кто сюда зайдет, позарится? Городским ехать два часа, а у местных в логу земля куда богаче. Да и на грядках пока что ничего не взошло, только перезимовавший лук вскинул сочные зеленые стрелы. Впрочем, их кто-то уже пощипал... да-да, срезаны десятка два... Если бомжи тут проходили, они могли и картошку выкопать — это для них ничего, что половинками в земле посажена. Впрочем, кажется, в картофельной час­ ти огорода следов не видать. А вот ливень размыл некоторые грядки, и, наверное, придется кое-что сеять заново. Аня достала из хозяйственной сумки записную книжку, куда она всегда зано­ сит, на какой по счету грядке что посеяно: — Так... третья... четвертая... базилик... ой, он дорогой... придется... и свеклу «красный шар»... Теперь уж в среду... у меня нет экзамена. — И долго горевала, что не пришло на ум по дороге купить семян на всякий случай, восстановила бы грядки. А сегодня предстояло посадить редьку и укроп. У мужа камушки в почках, ему очень полезен укроп... Миша отпер маленький амбарчик, едва ли выше собачьей конуры, который давно уж соорудил в углу огорода для хранения садового инвентаря. Амбарный замок на месте, а вот лопаты под крышкой нет. Видимо, и ковыряться не стали в замке, а просто-напросто приподняли сруб за угол, подлезли и вытащили. Вилы не взяли, и бороздовичок лежит, а лопату унесли. Хорошо еще, Миша топорик здесь никогда не оставляет, возит с собой в рюкзаке. В неудобном для вора месте — подальше, у задней стенки амбарчика— у него прикопано новое полотно лопаты. А черенок соорудить дело нехитрое — до лесочка полкилометра.