Сибирские огни, 2004, № 7

носит их заученно, бесстрастно, с едва заметной хитринкой. А сейчас она говорила с легкой, но все-таки явной иронией. Особенно он не поверил в слово «милый». Ему это не понравилось, насторожило его, и он спросил: — Смеешься? — Нет, отчего же. Нисколько. — Да? — не поверил он. — Ну, ладно, поживем-увидим. Новоселье в комнате они справляли скромно, но весело. Были их друзья, Анд­ рей с Зоей, у которых узелок тоже завязался так туго, что и они стали мужем и женой. А через год закончила институт и Альбина. Ее направили работать терапевтом в поликлинику недалеко от их великолепной комнаты. И тут начались новые осложне­ ния, не с кем стало оставлять Юрочку. Сначала места в яслях давали, однако ребенка не приняли, потому что ему еще не исполнилось полтора года. И ей пришлось часто бегать домой кормить ребенка, убаюкивать его, менять пеленки. Попросить при­ смотреть за ребенком было некого: в другой комнате жила такая же молодая пара, как и они. Альбина нервничала, была, как на иголках. Николай тоже нервничал. Они стали часто ссориться. Один раз Альбина даже ударила Николая по лицу за то, что тот опрокинул на пол молоко. Она кричала, будто случилось что-то непоправимое. Ни­ колай стерпел, но у него остался горький осадок. Когда Юрочке исполнилось полтора года, места в яслях для него не оказалось. Альбина пришла в слезах. Николай понимал ее состояние, еще бы, бросать одного ребенка, запертого в комнате. Да мало ли что может случиться. Он переживал и за ребенка, и за жену. Ему тошно, а каково ей, матери. Он тоже добивался на своей работе места в яслях. И ему тоже отказали. Это был больной вопрос. В микрорайоне, где они поселились, детсад-ясли имелись. Но они были переполнены. Однако он снова пошел в постройком. — Потерпите, — сказал Николаю председатель постройкома, чахлый маленький старичок, все время кашлявший, — комнату смогли — дали быстро. А с яслями перебейтесь. — Как перебиться, если мы оба на работе? С кем малыша оставлять? — Ну, нет мест, понимаешь? Хоть лоб разбей. Нет, и все тут. Ты же не один ходишь. Вас на очереди целая рота. — Я в этом не виноват. — Ты не виноват. Я не виноват. Ясли всем дай! А как нас, пятерых, мать без всяких яслей в войну на ноги подняла? Да еще сама работала. Как она нас растила? Это поставило Николая в тупик. А, действительно, как без яслей растила? Расти­ ла же как-то? Он сказал об этом жене дома. — Хорошо, — ответила Альбина, — но тогда ищи няньку. Николай бегал, искал няньку: расклеивал, где придется, объявления, спрашивал всех знакомых и просто ходил в поисках старушки-пенсионерки. Старушка такая на­ шлась через два квартала, взялась водиться с ребенком, и все было хорошо. Но ста­ рушка вскоре заболела и отказалась от Юрочки. Нашли другую старушку, подальше от дома, две остановки на троллейбусе. И снова не повезло. У нее неожиданно отня­ лась правая рука, и ей стало не до ребенка. Хоть бы саму себя обслужить. И опять между Николаем и Альбиной вспыхнула, как короткое замыкание, ссора. — Мои родители далеко, в Хабаровске, еще работают, а твоя мать рядом. Что, она не может приехать? — Н оу нее же изба, хозяйство, как же она, Бина, бросит корову, поросенка. За огородом ухаживать надо. — Огород, корова... Да будьте вы прокляты, деревенские собственники, куркули проклятые. Тут крошечный человечек пропадает, а им, видите ли, за огородом уха­ живать надо. — Ну а как же. Она огородом живет, и тебе с огорода, между прочим, продукты присылает. Пенсия у нее колхозная. Знаешь какая маленькая? Всего двадцать один рубль. Так что как без коровы? Корова в крестьянстве — первое дело. А Юрочку можно к ней отвезти. Она станет водиться с удовольствием. Я мать знаю. 87 БОРИС ФЕДОРОВ і#Шу. КОГДА ЦВЕТЕТ БЕЗВРЕМЕННИК