Сибирские огни, 2004, № 7

БОРИС ФЕДОРОВ КОГДА ЦВЕТЕТ БЕЗВРЕМЕННИК Громова, а он думал. «Надо в перерыве позвонить в больницу, узнать о состоянии сына». Юрочка, Юрочка... Как Николай в свое время был рад его появлению. Студенты- однокурсники задирали его: — Ну как, молодой папа? — Нормально, — весело отвечал Николай. — Потомство не заколебало? — Нетушки. Николаю было трудно. Он часто подменял Альбину, устававшую с ребенком. Он соскакивал, как запрограммированный, по ночам, когда жена задремывала, за­ бывалась наконец зыбким, беспокойным сном, менял Юрочке пеленки, разыскивал завалившуюся под кровать соску, обмывал ее горячей водой, поил, если надо, ребен­ ка, баюкал его. Он с самого рождения Юрочки часть забот взял на себя: поперемен­ но с Альбиной стирал пеленки, ходил с сыном гулять, даже в холодные дни таскал его на руках, гладил пеленки и распашонки, мыл пол, варил, что мог, и, улучшив момент, ездил к матери в деревню за продуктами. Полный рюкзак картошки и овощей и авоську с салом, маслом, вареньем, солеными огурцами и грибами, привозимые им раз в месяц из Кривобродовки от матери, старательно ею сэкономленные и сбе­ реженные, а подчас и оторванные от себя, наполняли его и Альбину радостью. И у них начинался пир. А о материных заботах в то время они просто не думали. После тяжелых родов Альбина не стала брать академический отпуск, не хотела отставать от сокурсников. И ей, и Николаю приходилось пропускать много лекций. Потом Альбина упорно готовилась по чужим конспектам. Но она добилась своего: перешла на последний курс без «хвостов». «Молодец! — хвалили ее все окружаю­ щие и знакомые.— Далеко не каждая так сможет». Николай частенько валился с ног. Он, студент-выпускник, писал дипломную ра­ боту по ночам. Чертежи к работе помогал делать Андрей, да и другие парни не отказывали. Но Николай продолжал еще подрабатывать вечерами: разгружал ваго­ ны на товарной станции, а утрами чистил снег у жилых домов, нанявшись в домоуп­ равление дворником. — Коленька, ягодка, какой же ты у меня умница, — говорила, прижимаясь к нему, Альбина. Он поднимал ее вместе с ребенком, ставил перед собой на единственный в их комнате табурет и, дурачась, восклицал: — О, святая Мадонна, как же ты прекрасна, шагающая по облакам! — Снимал ее на пол, заглядывал в глаза. — Я готов все для тебя сделать, родная. Тебя надо хорошо одеть, Биночка. Ты у меня красавица. Как только окончу институт и пойду работать, с самой первой получки куплю тебе самое лучшее дорогое платье. — Когда ты будешь работать, ты купишь мне перстень, браслет и колье. А луч­ шее платье и лучшие туфли мне нужны сегодня, сейчас. Я же Мадонна, — она шутливо становилась в позу, — я же прекрасна. Не правда ли, Николя? Я хочу оде­ ваться сейчас, а не тогда, когда стану старухой. Да, она была прекрасна, и она была права. Николай очень любил ее. И очень любил своего маленького сына. Он хотел сделать своей любимой приятное. И хоть где-то в глубине души зарождался слабый протест, некоторое сетование и слабая, но обида за то, что она не хочет нисколько подождать. Он снова шел на товарную стан­ цию и ворочал мешки и ящики с разными грузами. Комнату Николай получил быстро. Он только полгода проработал после инсти­ тута строительным мастером, как ему выделили — все равно молодого специалиста надо обеспечивать — большую комнату в восемнадцать квадратных метров, на подселении, правда, но светлую, высокую и с балконом. — Ты делаешь успехи, милый, — шутя говорила Альбина, — до управляющего трестом и благ, обеспеченных его крупной государственной должностью, осталось совсем немного. Поднатужься, ты же двужильный, еще немного — и перед тобой откроется прямая, как стрела, першпектива. Но чем чаще Альбина произносила ласковые слова, тем меньше почему-то в последнее время верил Николай в их искренность. Ему казалось, что Альбина произ­ 86