Сибирские огни, 2004, № 7

Грезы, грезы души... Мир устроен не так, и ладонь начинает сжиматься в кулак. Был ли век золотой? Есть железная эра и холодный расчет, что ведет корабли. Превратилась небесная твердь в атмосферу, поднебесные степи — в гектары земли. Грезы, грезы души. О земная юдоль! Стих мой тихий — открытая миру ладонь. ПНЕ Когда любили землю небеса и пламя страсти Гея исторгала, и на ресницах Азии слеза приобретала контуры Байкала, сошлись луна и солнце в синеве, знай — это память о тебе. Когда хурчин, глаза полузакрыв, поет тоской пронизанную песню, и стая птиц взмывает к поднебесью и на мгновенье миром правит миф о женщине — пралебеди степей, знай — это песня о тебе. Когда уставший от планеты бог скрывается в ночной тиши вселенной, вновь в самую стальную из эпох струится лунный свет благословенный по облакам, аллеям и траве, — знай — это нежность о тебе. Когда в порыве мир спасти струной я от бессилья задыхался, смертный, вселился в сердце облик нежный твой и примирил мое мгновенье с бездной, и тихо благодарен я судьбе, — знай — это только о тебе. * * * Есть хорошая грусть на тропе между небом и светлой землею. Не от дум ли моих о тебе заливает весь склон синевою? Дым тумана плывет по реке. Образ милой встает над рекою. Не твоею ли прядью к щеке прикасается летняя хвоя? БАИР ДУГАРОВ&Йй, СЕВЕРНЫЙ ЛОТОС