Сибирские огни, 2004, № 7

ВАСИЛИЙ ДВОРЦОВ *#Шу, ОКАЯНИЕ два клоуна и ... жонглериха? Или как сказать? Жонглерка? Жонглерица?.. Короче, только сидя в Фуфе, пардон, Уфе, под портретом народного героя Салавата Юлаева, во время долгих зимних вьюг, можно насобирать столько нелепостей. Тупо и про­ винциально. Что тут такого, чего бы «старушка Москва не видела?» Очень даже джентльменский набор. Он теперь в каждом спектакле присутствует: один половой акт, одно испражнение, три зонга и два намека на эмиграцию... Все, кажется он больше не встанет. Полная ягодичная анемия. Даже мурашки уже не бегали. Сам виноват. Пришел бы пораньше — сидел бы на стуле. Кстати, может быть и рядом с Тереховой. А не с этим целлулоидным манекеном. Делая вид, что подремывает, прижался к Лильке плотней: так хотя бы один мускул дернулся. Скука. Чего только не приходится терпеть ради тусовок... Немного оживился, когда из разрезанного с по­ мощью ножниц живота Полония Гамлет стал вынимать вареную лапшу и вешать на уши Гертруды. Хороший образ. Нужно будет потом похвалить Питера. — How you like new Russian art? Сергей на выходе притормозил группу хохочущих иностранцев. — It is perfect! Very much, it is very interesting! — The director Peter Stein — actually advanced innovator in USSR! — Он нежно отдавил плечом бледную переводчицу в сторону. Ох, и достанется ей за допущенный несанкционированный контакт. — Indeed! It so! It is valid so! — Mine name is Sergey Rozov. I the actor. I am player in cinema. Peter Stein — my friend. — Oh! Sergey! Oh! Peter! Все. Теперь переводчицу если не расстреляют, то уволят, или, по крайней мере, понизят на одну звездочку: в руку Сергею сунули несколько визиток. Ответить, есте­ ственно, нечем: «many thanks»! От всей души улыбнулся в змеиные глазки секретно­ го сотрудника: «good-bye, America»! Битломания и английская школа в Академго­ родке — страшное оружие для мирового пролетариата. Раньше нужно было думать. О том, что не все языкознающие на вас служить будут. Возле ширмы и остывающих фонарей активно кучковались участники предсто­ ящего банкета. Из артистов никто не гримировался, костюмы были тоже несложные — балахоны и туники, так что через десять минут все исполнители принимали ис­ кренние поздравления от проголодавшихся критиков, журналистов и иных коллег и товарищей. А электрики так уже и просто принимали в уголке за трансформатором. Сергей пожал руку блестевшему испариной Питеру, стоявшему в окружении эман­ сипированных критикесс и редакторов, и торжественно всучил визитки: «от ваших новых американских поклонников»! — Ты с ними говорил? Им понравилось? — Они в восторге. — Что они сказали? — Непереводимые Междометия. — Вот твари, на банкет их пригласить не разрешили. Но они снимали. Ты видел вспышки?.. Эй, Феликс, а ты куда? Сергей автоматически повернулся. Феликс был у него за спиной, прятал в пакет футляр с флейтой. Взгляды их встретились, и Сергей медленно протянул ла­ донь: «Привет». Тот отстранился всем телом, демонстративно извиняясь перед Питером за спешку — на репетицию перед завтрашней записью. Репетиция — дело святое, но все равно, это не по-человечески. Не отметить премьеру. Питер пошел немного проводить Феликса, а на плечо густо покрасневшему Сергею легла рука Веньки Караханова. — Ты чего, старичок? Наплюй. Дело актерское. Венька был кукольных дел мастером. Рыжая козлиная бородка, из-под которой, промеж стянутых шелковым платком разлетов стоячего воротничка, торчал огром­ ный кадык. Черный, заказной сюртук до колен с синей бархатной жилеткой, серебря­ ные карманные часы на цепочке и даже пенсне — то ли Горский, то ли Билибин. 50