Сибирские огни, 2004, № 7

ВАСИЛИЙ ДВОРЦОВ ОКАЯНИЕ автомата, посещать кольцевые просмотры, пить за чужой счет по вечерам в стран­ ных компаниях, шуметь, спорить и поучать, изображая сердечность или взволнован­ ность... И ждать, ждать. Ждать! Как он радовался, когда по несколько раз ходил смот­ реть первые свои мелькания в углу экрана. Писал домой, перечисляя названия филь­ мов. Идиот. Сейчас стыдно. А как скакал козликом, когда из закостеневшей Мосфиль­ мовской массовки ассистентка всех старых режей и подруга всех молоденьких акте­ ров Софочка Неедова вытащила его на эпизоды... Эпизоды... Огромные ангары па­ вильонов, напоминающие больше сборочные цеха авиазавода или военные склады с запасами на все случаи гипотетических боевых ситуаций, замершие краны и эста­ кады, чешуйчатые блоки софитов, выгородки павильонов, темные коридоры и гри­ мерные — все эти безмолвные свидетели почти счастья, почти любви и почти само­ убийства, неуловимые взгляды ассистентов и помощников, уже здорово потускнев­ шие от постоянного мелькания одних и тех же старушек, девиц, перетертых жизнью хористов и совсем юных сопляков для привокзальных масс, — все это вновь обрело сказочную силу запертого в бутылке джина. Эпизоды. Что? Когда? Ладно, главное, что ты уже в картотеке, ты уже участник проб. Да, да, возможно, что все это только иллюзии. Бумага, картон. Немного блесток и цветных фильтров для фонарей. Да, кое-кто намекает, что тебя и бракуют-то до проб, делая «американские дубли» не включая камеру... Но нужно ждать. Ждать. Ведь рано или поздно это произойдет, произойдет чудо, ты станешь нужен, и неведомые шарики незримых рулеток объя­ вят, что теперь-то твоя судьба не пропадет бесследно песчинкой в пыльной буре двадцатого века. Века кино... Нужно ждать. Уметь ждать. Говорят, Дворжецкий мог годами жить на вокзале ради своих четырех ролей! Но и это можно, да, можно, но хотя бы после первой удачи. После роли. Настоящей, полноценной роли, пусть даже совхозного шофера или железнодорожного стрелочника, но лишь бы было, где чуть- чуть развернуться, показать себя. Никто ведь не отрицает его таланта! Конечно, еще в первые дни Сергея отучили гордиться своим училищем, посоветовав при разгово­ рах обходить эту тему. Но пусть! Пусть провинциал, пусть недоучен. Но фильм-то не сцена! Дали бы сыграть. Пусть самого добропорядочного совкового секретаря или самого гнусного иностранного шпиона. Хоть эсэсовца. Ибо что толку здороваться за руку с Кучинским или Шпаликовым, даже один раз пить в «Ташкенте» на ВДНХ в компании с Хуциевым, если в работе-то они тебя «не видят». Да, для поддержания штанов, помрежи подбрасывают одну-две «эпизодки» в месяц. И потом очень удач­ но уклоняются от твоего, опять просящего, среди сотен таких же просящих, по-соба­ чьи тоскливого взора: ждать, нужно пока ждать. Чего? Сколько?.. Никто давно не надеется на Тарковского или Астрахана. Понятно, что там своя компания. Но Мос­ фильм — это же такая махина, такой конвейер! Столько режиссеров вокруг, совсем рядом, преют в своих кожаных пиджаках. Столько. И рядом. Но у всех как будто свет клином сошелся на Бурляеве и Дале. Да, гении, да, выучены. Но уже стареют, закли- шеваны и перештампованы. Да, имя есть имя, и другим место под солнцем софитов, как видно, еще долго не освободится.... А вот так, с улицы, без этой проклятой роли ни в ГИТИС, ни во ВГИК не сунешься... Это уже было выяснено. Два с лишним часа ушло на дорогу. Метро обрывалось километрах в десяти от пункта назначения. Далее, они умудрились на 605-м «икарусе» проскочить нужную остановку и не сообразили, что пешком возвращаться по новостройке — не самое лучшее решение. Зато подышали очень свежим воздухом, принесенным ветром с распахнутых до горизонта полей. И впервые за пару месяцев увидели настоящий, от края до края, закат. Только что покинутое строителями новенькое, многоэтажное Ясе­ нево переливалось мириадами зажигающихся окошечек. Пятничный вечер, трудодень у страны давно закончен, и вот, четверть миллиона семей собирались на своей четвер­ ти миллионов одинаковых кухонек или у своих одинаковых телевизоров, чтобы со­ вместно съесть одинаковую лапшу и посмотреть одинаковые новости. Сколько же их тут, в самом деле? Окошечки, окошечки, окошечки. Желтенькие квадратики на се­ реньких и голубеньких кубиках. Аккуратно. Стандартненько. Странно, что еще не получается организовать рождение одинаковых людей с одинаковым размером го­ ловы. Специально для городских окраин. Прошу прощения, новостроек. 30