Сибирские огни, 2004, № 7

ЧЕТВЕРТЬ ВТОРАЯ. ЛЕТО. ГЛАВА ТРЕТЬЯ. Это лето в Москве как две капли воды походило на предыдущее. Оно, вроде, даже и началось так же рано — на майские сняли пиджаки, но потом как отрезало. Просто пропало солнце. Мелкие серые облака, равномерно покрывавшие небо от края до края больше месяца, то темнели, тяжелели и, превратившись в тучи, сыпали по улицам и дворам разнокалиберным дождем, то вновь растворялись до тонкого пепельного марева. Но солнца, в любом случае, не было. Солнце отсняло в позапрошлом году, но тогда была «Олимпиада-80», московская «липа» вымела всю лимиту вместе с гостями, родственниками и проститутками за 101-й. Сергея, вре­ менно прописанного, прямо так в лоб не гнали. Но участковый два раза «настоятель­ но рекомендовал». И можно было бы не прислушаться, но тут как-то так очень удачно их театр отправился на гастроли в Горький. Причем именно в Горьком откры­ лось, кто конкретно из их труппы поехал на эти гастроли. Да! Конечно же, только с этой самой временной пропиской! Так что, состязания дружбы и мира Сергей смот­ рел по телевизору в холле гостиницы. Американцы и их пристегнутые к поводку союзнички олимпиаду бойкотировали из-за ввода нашего контингента в Афганис­ тан, и Мохамед Али, совсем недавно пожимавший руку Леониду Ильичу и восхи­ щавшийся ночной Москвой, вдруг стал самым ярым антисоветчиком. Что объясня­ лось полусотней сотрясений мозга... Игра шла в одни ворота. ГДР и китайцы — это все, что могло противостоять нашим. Да, еще здорово жали румынские гимнастки. Чистые, пустынные улицы. Дисциплина на трибунах. Соревнования в оранжерее Варшавского договора. И все это можно было бы простить коренным жителям, но только не похороны Высоцкого. Известие о смерти потрясло их всех. Ночью кто-то услышал об этом по «Голосу Америки» и стал барабанить по дверям. Они собрались в гостиничном холле: вдруг все-таки, лажа, но «Маяк» молчал, а телевизор уже не работал. Утром дозвонились в Москву. Оказалось правдой. Потом было много рассказов, фотографий. Про гитару, про конную милицию, про снайперов на крышах. Даже чья-то засмотренная до дыр любительская кинопленка. И портреты, портреты повсюду... Были ли это наркотики? Или работа на износ? Годяев или Любимов?.. Высоцкий теперь навсегда остался для Сергея тем, ради кого стоило выступить в поход на Москву. Да, в то первое лето своего приезда он, как больной легкой формой бешенства, высунув язык, гонял по всем театрам, театрикам, концертам, концертикам, квартирным и полуподпольным выступлениям и показам всех, кто чего-то кому-то хотел доказать. Малая Бронная и Маяковского, Пушкинский и Крас­ ной Армии, Гоголя и Эстрады... Дом Актера и ДК ЗИЛа... Как праздник — Станис­ лавский или МХАТ. И как очень большой праздник — лестница Лейкома или фойе Современника. Сумасшедшим поплавком ныряя и выпрыгивая из провалов метро то на «Смоленской» или «Арбатской», то на «Чеховской» или «Охотном ряду», а потом на «Тургеневской», «Тверской», «Курской», «Автозаводской», он так и за­ помнил Москву рваными кусками вокруг неоновых буковок «М»... Оставив само­ любие, «закусывая» с утра до утра двойной кофе двойной сигаретой и не разменива­ ясь на «человечьи» отношения, он торопился как можно скорее пропитаться, про­ пылиться, пропахнуть столицей, чтобы не прокалываться на любовании тем, как «утро красит нежным цветом», не вздрагивать, разевая рот от вида знакомых по азбучным картинкам высоток или памятников героям Шипки и Долгорукому. Что­ бы не потели ладони, когда пожимаешь руку Володе Конкину. И вообще не нервни­ чать, входя в дымный и шумный ресторан Дома кино. Только так можно было изба­ виться от проклятой сентиментальности, чтобы через полгода уже самому оказы­ вать покровительство приезжим провинциалам. Но была и она, Таганка. Только три раза, но из трех один — «Гамлет». Странно, но когда Сергей медленно, маленькими шажочками покидал зал, то в черепе, как муха в пустой комнате, кружилась только одна глупая мысль: «Такая жара. Жара. Как они, под софитами, в своих вязаных свитерах и платьях»? Янки и и К X оі X & О со ч =5 § <: 03 27