Сибирские огни, 2004, № 7

пирован враждебными силами. Приметы этих сил видны повсюду: это и «киосков круг­ лосуточный рай», и «джип проезжающий» и т.д. Во всём этом инородность, враждеб­ ность, и еще фальшь, театральность, игра. И он находит точное слово для определения нынешнего положения дел — «оперетта»: «И клячу истории гонит поэт кривляться на сцене своих оперетт, опереточный город — Москва». Вслед за Н.А. Некрасовым, жив­ шим тоже в эпоху активного наступления капитализма, которой «не было подлее», А. Соколов публицистичен, саркастичен: Пекутся в издательствах пышные книги, И звёзды срывают с небес прощелыги, И смолоду копят богатство и злость, Чтоб Родину- мать бросить нам, словно кость. Из его стихов, точно из кусочков мозаи­ ки, рисуется совершенно точная картина нынешней пореформенной России, увиден­ ная зорким глазом художника. И это драго­ ценное свидетельство очевидца, так как «че­ ловек талантливый совершенно точно отра­ зит своё время, быть может, сам того не пой­ мёт, но откроет глаза мыслящим и умным» (В. Шукшин). Но это осознанная цель автора, потому что целая индустрия разнообразных средств информации служит для того, чтобы говоря современным языком, «навешать нам лап­ ши на уши»: Не дьявол ли всюду расставил силки и ловушки. Закупорит радио с детства ушные ракушки. И телекартинки к отзывчивым липнут глазам, Ещё не найдя, можешь ты потерять себя сам. Единственный способ не превратиться в послушного робота, зомби, скотину, по­ слушно жующую эту порционную жвачку — противопоставить себя этому обществу, объявить ему войну: Чтоб собственной музыки муки услышать в себе, Ты должен окрепнуть со временем в жёсткой борьбе. Как Гегель противопоставляет совре­ менный ему мир миру античному, где со­ храняется свобода человека, так и в стихах этого поэта обилие античных героев и богов — это проявление тоски по миру идеально­ му, золотому веку для человека искусства, и для самого искусства эта мера, с какой он подходит к современной жизни и современ­ ным героям есть та планка, которой он их меряет. А ещё это средство выражения души, так как по словам Гегеля «истинный чело­ век носит в себе много богов и он замыкает в своём сердце все силы, разбрызганные в кругу богов, весь Олимп собран в его гру­ ди». Но герой стихов не удаляется на этот Олимп, башню, чтобы взирать оттуда на мелкую возню людишек (как, например, героиня стихотворения Ю. Пивоваровой «Высокомерие»). Его стихи реалистичны, т.е. в них показан типичный герой в типич­ ных обстоятельствах. Они сродни также «Опытам» философа Монтеня или дневни­ ковым записям Печорина («Герой нашего времени»). Поэт проводит эксперимент над самим собой, пытаясь узнать себя через окруже­ ние, всматриваясь в него как в зеркала, отра­ жающие его самого. Это современный Гам­ лет, понимающий своё предназначение сра­ зиться с этим миром и не находящий на это сил. Неважно, что замок его — панельный дом, приметы современности лишь оттеня­ ют вечность того противоречия. Он отступает к «стоквартирной ноч­ лежке», потом к «каменной клетке» квар­ тиры, и, наконец, вживается в неё как в пан­ цирь, забаррикадировавшись в ней. Он — сам себе убежище. Дом внутри самого себя. Об этом свидетельствуют детали его внешнего облика, в которые он вглядывает­ ся: «карнизобородый», глаза — «амбразу­ ры». Он один против мира. «Ну, а где же друзья?» — Спросим мы и вздохнём с об­ легчением, прочитав: Но есть, слава богу, находчивый друг, Который, истратив последнюю спичку, На миг освещает дорогу на юг Для бедной души, превратившейся в птичку. Слово «миг» указывает на кратковре­ менность этой передышки между боями, когда можно расслабиться. В стихах, посвя­ щённых друзьям, нет слов, обычных для его стихов: «тревога», «боль», «злоба», «страх». И это похоже на кратковременный отпуск по ранению или увольнительную бойца с типичными атрибутами: деревня, баня, «женское тело нежнее зефира», «горбатый стакан». И вот уже «выглядит праздничным лес винторогий, он больше не кажется фаб­ рикой дров». В круг друзей поэта входят коллеги по перу и кисти, и с ними спешит поделиться автор своими сокровенными мыслями о назначении искусства, о предназначении поэта: 203