Сибирские огни, 2004, № 7

снова является в свою часть с просьбой не отправлять его. Эта просьба была понята правильно, и он оставлен в части. Долечи­ вался, как говорится, на ходу. Здесь нет возможности пересказать все перипетии жизни нашего автора. Скажем лишь, что немцы уже отступали, когда он был снова тяжело ранен. Случилось это в городе Николаеве. На сей раз он был эваку­ ирован в глубокий тыл. А именно в Омск. Здесь его, вылечив, поставили, что называ­ ется, на ноги. Здесь, полюбив город, он ос­ тался навсегда. Поначалу став рядовым оми­ чом, а затем и заслуженным гражданином города, поскольку участвовал во многих славных начинаниях и инициативах горо­ жан. Избирался председателем центрально­ го райисполкома, работал секретарем рай­ кома партии. В дальнейшем его деятель­ ность была тесно связана с омской оборон­ ной промышленностью. Везде, где ему приходилось принимать участие в делах городского или областного масштаба, сотрудничая с высоким партий­ ным или исполнительным начальством, он никогда не поступался своей совестью и прин­ ципами. Даже, вступая в конфликт, как прави­ ло, добивался законной справедливости. Еще раз скажем, здесь невозможно пе­ ресказать все, описанное в книге. Ее надо читать. А вот о том, как отражено в ней вре­ мя, как характеризуются происходившие и нынешние события, сказать необходимо. Отражены же они, как и следовало ожидать от нашего автора, с позиций не просто со­ временника, а гражданина и государствен­ ника. Человека, чьи поступки в течение его долгой жизни диктовались не побуждения­ ми личной выгоды, а интересами сугубо патриотическими. Какие бы испытания не выпадали на его долю, начиная с расстрела отца (реабилитированного в 1957 году), двух тяжелых ранений в Великую Отечественную войну, послевоенных трудностей, глубокое чувство патриота своей страны ему ни разу не изменило. Не потому ли теперь, огляды­ ваясь назад с высоты прожитых лет, он оза­ бочен многими обстоятельствами, сложив­ шимися у нас. Озабочен, как и раньше, не своей судьбой, не за себя, а за державу. Тем, в частности, как однобоко у нас сегодня трак­ туются события прошлого. «Начиная свое повествование,— пишет он,— я совершенно не ставил себе задачу вдаваться в публицистику». Однако, как ви­ дим, пришлось. Он продолжает: «Сейчас очень часто в печати, в средствах массовой информации искажается истина об истоках советского патриотизма. Его связывают без всякого основания с культом личности Ста­ лина. Это явное искажение истинных исто­ ков патриотизма моего поколения... В наше время служба в армии, например, была меч­ той каждого мальчишки... Трагедия была, если не взяли в армию. У нас один парнишка из-за этого даже повесился... Сравним всем известное отношение к армии сегодняшней молодежи, ее уклонение от службы, побеги из частей и т.д.» Да, конечно, время тогда было сложное и во многом противоречивое. Однако не без­ нравственно ли публично охаивать ту или иную эпоху чохом? Это оскорбительно для ее современников, которые в те времена жили, любили, радовались, растили детей, учили их добру. Охаивать ее, значит охаи­ вать жившее тогда поколение в целом. Но любая эпоха имеет не только отрицатель­ ные, но и сугубо положительные черты, свои достижения. Нельзя, неумно, глупо, зло стараться видеть только плохое, достойное лишь осуждения. Верно, эпоха была сложная. Кто спорит? Время, когда ломались судьбы миллионов людей, время тюрем и лагерей, безжалостно загубленных жизней, чему нет, и никогда не будет оправдания в веках. Но, как ни пара­ доксально, людские судьбы тогда не только ломались, а и складывались. Нет, не на не­ счастье других, а сами по себе, в тесном со­ юзе и благодаря ему с набирающим силу нашим государством. Чкалов, Громов, Ля­ пидевский, Туполев, Мичурин, Цицин, Пав­ лов, Тимирязев, Горький, Шолохов, Папанин, Шмидт, Стаханов, Ангелина, Кривонос, Ста­ ниславский, Качалов и сотни и тысячи дру­ гих гремевших над страной замечательных имен, вышедших из народных глубин и под­ нявшихся до высот всенародного признания и уважения. Все это была явь, вдохновляв­ шая самые широкие слои населения на бое­ вые и трудовые подвиги и свершения. Куда же мы теперь спишем их нетлен­ ную славу? А по какой статье культа лично­ сти списать Днепрогэс и Магнитку, Турксиб и Уралмаш и многие, многие другие памят­ ные, поистине всенародные стройки, соста­ вившие фундамент индустриализации на­ шей страны. Как быть со всем этим? Про­ стого ответа на это нет и быть не может. А потому не лучше ли было бы несколько по­ остыть от неудержных разоблачений минув­ шей эпохи и повнимательнее присмотреть­ ся к тому, что и как происходит у нас сегод­ ня. А оно тоже далеко не однозначно. Вот почему, заканчивая воспоминая, Николай Владимирович с сожалением пи­ шет: «Меня, ветерана Великой Отечествен­ 200