Сибирские огни, 2004, № 7

жить лесная < ...> смраду этого не стерпела, вся начисто к нам и поддалась». Присутствует в «Солдатских сказках» и женский образ водяного духа — русалка. Идеализированная русалка (красавица с ча­ рующим голосом) заимствована русскими писателями из произведений европейских писателей-романтиков. В русском же фоль­ клоре русалка является нечистью, поэтому всегда простоволоса, непричёсана и некра­ сива в противовес человеку, который должен опрятно выглядеть. Образ «страшной русал­ ки» также характерен для русской литерату­ ры. Русалка Саши Чёрного, как и народная, не отличается человеческой красотой, она скорее напоминает рыбу, чем девушку, по­ этому и солдат называет её «рыбиной». В традиционных русских поверьях «о рыбьем хвосте русалки <...> упоминается редко» [4, 451], но в сказке «Солдат и русалка» она «хвост в кольцо свивает». В представлениях русских крестьян ру­ салка обычно связана с рекой и с мотивом опасности (в первую очередь для юношей и мужчин), поэтому в сказке «Солдат и русал­ ка» солдат встречает русалку именно у реки, где она и пытается утянуть его в воду. Рус­ ская русалка не обладает прекрасным голо­ сом, она чаще слушает певца или музыкан­ та (такого, как былинный Садко). В сказке Саши Чёрного русалка заманивает солдата поближе к воде своими речами и смехом, а также слушает его игру на «губной гармо­ нии». Дух реки, как и дух леса, очень любит музыку и нередко просит человека обучить его игре на музыкальном инструменте (осо­ бенно на гармошке), что и нашло отраже­ ние в сказке «Солдат и русалка». Пристрас­ тие к музыке (человеческое влечение) нечи­ сти и помогло солдату избавиться от грозя­ щего ему «водного плена». По народным поверьям, русалки ночью топят людей, поэтому подходить ночью к воде крестьяне обычно не решались. Сказоч­ ный же солдат не побоялся нечисти, пошёл ловить ночью раков в реке, поэтому и по­ пался его сапог в руки русалке. Вообще же известно, что русалки любят получать от людей в дар нитки, куски ткани, одежды. В сказке «Солдат и русалка» «рыбина» отби­ рает у солдата сапог (обувь). Для русалки логично было тащить солдата в воду за ногу, но он стал сопротивляться, сбросил сапог, который и оказался у русалки в руках (но не навсегда). Солдат с помощью обмана отни­ мает у неё сапог с «губной гармонией», да ещё горсть «земчугу» получает в придачу. В этой сказке русалка, подобно домовому из сказки «Королева — золотые пятки» и ле­ шим из сказки «Армейский спотыкач», оказывается обманутой, из-за того, что ее, как человека, влечет к музыке. 3. Бес — «существо общественное» В сказках Саши Чёрного встречается и «самый популярный персонаж русской де­ монологии» (Э. Померанцева) — чёрт (бес). Его образ широко отражён в русской лите­ ратуре разных эпох, начиная с древнерусской литературы. Также он встречается почти во всех жанрах фольклора (в легендах, предани­ ях, былинках, бывалыцинах, сказках, расска­ зах, анекдотах). Чёрт всегда несёт зло, никогда не выступает в качестве помощника, как иног­ да леший, водяной и особенно домовой. И победить его удается только с помощью хит­ рости, Бога, крестной силы или ангела. Функ­ ции чёрта гораздо шире и менее «специали­ зированы», чем действия духов природы или домашних духов (водит пьяных, соблазняет женщин, толкает на самоубийство, постоян­ но охотится за человеческими душами). Если фольклорные произведения о духах приро­ ды (лешем, русалке) и дома (домовом) явля­ ются по своему происхождению дохристи­ анскими, то фольклорный образ чёрта оп­ ределяется в основном христианством. Большое количество народных расска­ зов о похождениях нечистых повествуют о том, как чёрт навещает тоскующих женщин. Его жертвы чахнут, болеют или рожают де- тей-уродов. Эти рассказы берут своё начало от фольклорного образа змея-соблазнителя, дополненного развитым библейским обра­ зом змия-искусителя, чьи способности «хо­ дить к женщинам» в поверьях передаются чёрту. На это указывает и следующая фраза из сказки «Кавказский чёрт»: «Ева, братцы, тоже, может, по такому случаю погибель свою приняла», сюжет которой представля­ ет собой «солдатский» пересказ поэмы М. Лермонтова «Демон», а также складывает­ ся из отношений нечистого духа и земной женщины. Тамара — воплощение земной женс­ кой красоты, хрупкой и неповторимой. Чёрт — воплощение коварства, злобы, зависти, на нём лежит печать отверженности от мира добра и гармонии. Презрение, которое он испытывает к земному миру, связано с тем, что он отторгнут от этого мира, но должен «властвовать» над ним («Грешников энтих, как собак нерезаных, никто сопротивления не оказывает, хочь на проволоку их сотнями нижи»). Библейская бессильная зависть к человеческому роду из-за прихода, деятель­ ности и жертвенной смерти Иисуса Христа, обрёкшей нечистого на безнадёжную борь­ бу с Богом, перерождается в сказке Саши Чёрного в зависть к людскому веселью в тот момент, когда чёрт посылал «ведьме под хвост» свою «жисть». В отличие от образов библейского зло­ го духа и лермонтовского Демона, образ чёр­ 187