Сибирские огни, 2004, № 7

в доме. «Конечно, старший домовой, «хозя­ ин», дед, предок, по поверьям крестьян, сле­ дит <.. .> за соблюдением определённых пра­ вил поведения, < ...> за уважительным или неуважительным к себе отношением» (М. Власова). Поэтому в ответ на неузнавание («Кто вы такой, старичок?») и неуважение королевы («Ты швабра с ручкой! <...> Сту­ пай на помойку»), домовой наказывает её. Забыв об учтивости, гостеприимстве и ува­ жении к старшим, она не идёт на соглаше­ ние со «старичком» и не угощает его кашей, запах которой привлек его к королевской «опочивальне», оскорбляя и выгоняя его (того, кого, по народным поверьям, выгнать нельзя). За такое поведение домовой награж­ дает её «золотыми» пятками, ставшими при­ чиной неподвижности королевы. Доктора назвали состояние королевы «болезнью», а, как известно, неуважение к домовому мо­ жет стать причиной болезни. Однако «выле­ чить» королеву смог только простой стран­ ствующий (бездомный) солдат. Он как герой из народа является человеком, знающим о «шутках» домового. Поэтому он и действу­ ет на основе многовекового опыта крестьян, стремится воздействовать на духа, вызвавше­ го болезнь, но не являющегося изначально злым. Однако солдат не живет в этом доме, поэтому и действия его направлены не на выявление причины, рассердившей духа и умилостивление его, а на борьбу с ним по хитрости и ловкости. Солдат создаёт домовому с помощью обмана сложную ситуацию, заключает с ним договор, который выполняется обеими сто­ ронами (солдат получает «средствие» и пер­ вый «золотильный состав», а домовой — свободу). Обиженный домовой в данной сказке является наивным, поддавшимся сол­ датскому обману, что обычно в фольклор­ ных сказках свойственно глупому чёрту. На­ родное поверье на этот счёт говорит о том, что домовой обязательно должен быть уми­ лостивлен, иначе, рассерженный, он может доставить домочадцам многочисленные не­ удобства и вред. Вообще же отношения с домовым оп­ ределялись своеобразным договором меж­ ду ним и обитателями дома, в котором наи­ более ярко выделяется обычай чествовать домового-помощника, с одной стороны, и наказывать домового-вредителя — с другой. В «Солдатских сказках» показано, как обы­ чай чествования домового постепенно забы­ вается, особенно в городах. В сказках Саши Чёрного присутствуют не только домашние духи, но и лесные — лешие. Рассказы о леших стоят на пересече­ нии двух основных видов устной прозы — сказки и предания (их различают либо уста­ новка на вымысел, либо на достоверность). По общераспространённым представлени­ ям, леших в лесах может быть «великое мно­ жество <...>. Среди них есть главный < ...> лесной царь» (М. Власова), что мы и наблю­ даем в «Солдатских сказках» («Один из них, попузастее, — старший, должно быть»). Се­ лятся они в основном в чаще (труднодоступ­ ное для человека место). Поэтому солдат в сказке «Армейский спотыкач» идёт с бочон­ ком на встречу с лешими именно в чащу. Время наибольшей активности леших — су­ мерки и ночь. «Но в полумраке лесной ча­ щобы, на дорогах и тропинках они появля­ ются и утром, и днём». Лешие, невидимое и видимое бытие ко­ торых, как и сам лес, издревле сопутствовало жизни крестьян, наделены в поверьях многи­ ми человеческими чертами и слабостями. Они не прочь выпить, поэтому люди, желая заручиться их поддержкой, 27 сентября «на Воздвиженье варили пиво ушатами. Выноси­ ли вольному (лешему)» (М. Власова). Солдат же в сказке «Армейский спотыкач», «чуть ободняло», идёт в лес с бочонком спиртного совсем с другой целью — погубить леших. С этой целью он наряжается лешим и предста­ ёт перед нечистыми в роли мнимого лешего, то есть солдат заимствует в данной сказке спо­ собность леших принимать любой облик. Делает он это ещё и с целью обмана. Лешие в поверьях ведают будущее и наделены даром пророчества, но в сказках Саши Чёрного они являются недалёкими и терпят поражение из-за страсти к спиртно­ му. Лешие в сказке «Армейский спотыкач» оказываются глупее человека, что свойствен­ но в сказках обычно чёрту. Солдат обманы­ вает их и играет с ними жестокую «шутку», хотя по своей природе «шутят» с людьми именно лешие. «Когда у людей заведётся усобица, ве­ дут между собой войну и лешие: сходятся целые войска их и зверей из воюющих царств и бьются между собою нещадно до тех пор, пока не прекратится человеческая война» (М. Власова). Возможно, именно это и имел в виду Саша Чёрный, когда писал об отступ­ лении леших в русские леса от немецкого «смрадного» газа. Сохранились в поверьях и воспоминания о войне 1812 года: «Наши лешие больше воюют с французом-лешим <...>, за русских леших опасаться нечего: они всегда побеждают», чего нельзя сказать о Первой мировой войне. Неудачи в военных действиях отражены в сказке «Армейский спотыкач» в рассказе старушки: «не иначе, как с прифронтовой полосы на нас накати­ ло... Волостной писарь сказывал, будто гер- маны газ такой в самоварах ихних кипятят, — покойников неотпетых вываривают, на нашу сторону дух по ветру пущают <...>, вся тварь живая <...> как есть мрёт. Стало быть, и не­ 186