Сибирские огни, 2004, № 7

и за таблетками, и что не станет памяти, и что на пятый - не залезть, а спички кончатся, и выжать серую простынку не получится, что старый кот в сердцах на тапочки помочится, и что никто на нашем горе не поучится!!), В задушевные беседы с дураками! Почитаешь тут Харуки Мураками! Вот ползу себе, считаю переулки, И на две руки четыре полных сумки, И когда их груз оттягивает руки, Не добресть до просвященного Харуки. Вот и думаешь в бреду сумконесенья, Может, в нём одном, в Харуки, и спасенье, В глупой рифме, подвернувшейся под руки... Как, наверное, икается Харуки... * * * О Христе, Юпитере, о Митре ли полно из пустого лить в порожнее. Расскажи-ка что-нибудь о Гитлере, расскажи-ка что-нибудь хорошее! Про любовь, про жизнь его кампфовую, что была профукана, прошляплена, как носил он троечку кайфовую, туфельки и усики под Чаплина! Расскажи в примерном умилении, как он слезы лил под звуки скрипочки, расскажи, как при его явлении писались заносчивые цыпочки! Говори доходчиво и жалостно, без ехидных слов, без жеста грубого. В сотый раз прошу тебя, пожалуйста, милая, помилуй Шикльгрубера! В саркофаге мчится он по космосу, в психбольнице делает скворечники, задыхаясь, шаркает по хоспису, норовит окуклиться в орешнике, в преисподней — числится за клоуна, верещит: «Весь мир держал в кармане я! Тойфель, либер фройнд, вот только кто она, извините — я забыл — Германия?!» И не ставь, не ставь креста на Гитлере, не равняй его с беззубой сучкою! Он сравним с одной Лернейской гидрою, он еще взмахнет упрямой ручкою! 147 ВИКТОРИЯ ИЗМАЙЛОВА £ І1 кГу, СКИФСКОЕ ЗОЛОТО СТАРОЙ ТРАВЫ