Сибирские огни, 2004, № 7

* * * Выцвели луж голубые камеи, Вдоль по обочинам — пыльные рвы, А по лугам все лежит и тускнеет Скифское золото старой травы. Снова сквозь ветви березы и ели Ветреный полдень разлил стеарин. Каждою ночью поет у постели Желтая птица весенних равнин. В крапчатых перьях, некроткого нрава, Тонко выводит, склоняясь ко мне, Как закипает зеленая лава Там, в глубине, у древесных корней. Скоро! Подступит, прорвется, нахлынет Сквозь раскаленные поры земли, Мусрр и хлам — захлестнет, опрокинет, Словно враждебной страны корабли! Если скажу, что напрасны усилья: Время Вселенной подходит к концу, — Благословенные пестрые крылья Больно ударят меня по лицу. Если под вопли взбесившейся стаи В зимнюю полночь придется уйти, Желтая птица меня не оставит, Тень ее будет бежать впереди. * * * Луча случайного блесна, земли застиранная роба, квашня последнего сугроба! Ах, черт возьми, опять весна! Моя любовь к тебе — до гроба, и беспросветна, и пресна. Она встает едва живой осиной ломаной и голой над банкой с недопитой колой, над прошлогоднею травой, не откровеньем, не крамолой. Неровной фразой черновой. А ты, над пропастью скользя, огнем бенгальским догораешь, то пьешь, то плачешь, то играешь, губя и пешку, и ферзя, и умираешь! Умираешь! И не любить тебя нельзя. Уж я тебя не оброню, беды истертая подкова! Куда ж девать тебя такого? Уж я тебя похороню — под перламутром сна и слова, вполне сходящим за броню. 143 ВИКТОРИЯ ИЗМАЙЛОВА СКИФСКОЕ ЗОЛОТО СТАРОЙ ТРАВЫ