Сибирские огни, 2004, № 7

Еще тогда, когда умер Юрочка и она разошлась с Николаем, отец написал ей одну-единственную фразу: «Бином, что ты только вытворяешь!» За этой фразой чувствовался сдержанный, но накипевший гнев родителей. Но фраза эта говорила и о другом. В ней чувствовалась скрытая болезненная жалость родителей к ней, трогательная забота о ней, дочери, потерявшей семью, домашний уют, беспокойство и тревога за нее, мечущуюся в жизни и бьющуюся лбом о непроходимую житейскую стену, как бьется о стекло залетевшая в комнату оса, которой и помочь-то выбраться на волю нельзя, ибо она этого же спасителя и ужалит, потому что они, родители, сочувствуя ей, не могут ей помочь вернуть ни сына, ни мужа, а она за это сочувствие может только, как это не раз бывало, их же за свою вину и выругать. За своей внешностью она, как прежде, теперь уже не следила. Раньше она обя­ зательно делала себе вечерние овощные маски из тертой картошки, мякоти кабачков, листьев капусты и еще из всего, из чего придется. Следила за своим весом. Чтобы не располнеть, ограничивала себя в еде мучных блюд, делала разгрузочные дни, съедая в день только одно яблоко или апельсин. Употребляла различные кремы для лица, рук и ног, чтобы все было увлажненным, мягким, нежным, ухоженным. Идя на работу, в кино, театр или на дачу, встречая своих знакомых, она всюду слышала: «Ах, Альбиночка!» или «Ах, Альбина Васильевна, как вы прекрасно выглядите! Какая вы свежая, элегантная, неповторимая!» Теперь же все это было для нее совсем не главным. Она перестала делать маски, распродала украшения, без которых раньше и шагу сделать не могла. Ее как подме­ нили. Будто жила на свете одна Альбина Стрелецкая, а окунувшись с головой в горе, как в темный страшный омут, она вынырнула из него совсем другой Альбиной. И ноги, хоть она не была верующей, в одно из воскресений сами занесли ее в церковь. Не зная молитв, она молилась там долго и неумело, поставив перед иконой Христа-Спасителя три большие свечи. Молилась за упокой души усопшего раба Божия Юрия, за то, чтобы поправился Николай, и за то, чтобы Господь дал разума ей, грешнице Альбине Стрелецкой. Как ни странно, но к ее мятущейся душе пришло через какое-то время успокое­ ние. Беды, постигшие ее, постепенно сгладились, острота их, как лезвие бритвы, по­ степенно притупилась. Она смирилась с совершившимся и теперь все чаще поду­ мывала, как же ей жить дальше. Пораскинув своим изворотливым бабьим умом, она решила, что вполне еще может выйти второй раз замуж и, если не родить своего ребенка, которого еще не так поздно вроде бы завести, то выйти на ребенка или даже взять малютку из детдома. Она уцепилась за эту мысль, как за спасительную соломину: «Пусть будут хоть чу­ жие дети». 3 2 Скучно и скудно жилось Альбине на свете до тех пор, пока однажды, в жаркий июльский день, к ней не подошел полный мужчина и не попросил примерить летние туфли сорок второго размера. Она, не глядя на него, подала. Он взял в руки обувь и спросил: — Не узнаете меня, Альбина Васильевна? Она вгляделась. — Михаил Лазаревич, вы? — Я, как видите. Почему вы здесь? — Жизнь заставила. Они разговорились. Вспомнили прежние встречи. Поэтический салон Альби­ ны, общих знакомых, связь с которыми за несколько лет утратилась сама собой есте­ ственным образом. Оказалось, что Михаил Лазаревич холостяк. Жена у него умерла три года тому назад от рака легких. Осталось двое детей. Сыну Леве сейчас восемь, дочери Соне шесть. 139 БОРИС ФЕДОРОВ КОГДА ЦВЕТЕТ БЕЗВРЕМЕННИК