Сибирские огни, 2004, № 7

БОРИС ФЕДОРОВ Д О Ъ КОГДА ЦВЕТЕТ БЕЗВРЕМЕННИК огромном мегаполисе среди великого множества людей, как былинка на поле, где растут и радуются жизни миллионы трав и цветов. Люди эти торопились, суетились, бежали мимо нее, не обращая на нее никакого внимания, будто существовала она только для того, чтобы подать кому-то нужный размер бюстгальтера или наволочку и взять из рук в руки деньги. Разговаривали покупатели мало, да и то больше ни о чем, так, о всяких пустяках, не оставлявших в душе и памяти никакого следа. Она была безразлична им, как и они ей, как и все в городе друг другу. Люди торопились по своим делам, быстро шагали навстречу друг другу или, наоборот, в одном направлении, опережая и обгоняя один другого, не глядя ни на кого, а если и глядели, то скорее вскользь, бегло, и то на какую-либо модную вещь, а не на того или ту, которая в эту вещь, как в упаковку, завернута. Даже так и стали говорить: «А ничего ты упакована». Иногда Альбина задавала себе вопрос: «А для чего, собственно, она теперь живет? Неужели только для того, чтобы есть, пить, спать одной на холодной кровати да таскать эти баулы?» Она втайне знала, что хоть они и разошлись с Николаем, все равно он любит ее. И она тоже теперь твердо знала, что и она любит его. Что все, что произошло с Юрочкой и между ними — обыкновенная семейная драма, начавшая­ ся с нелепой случайности и закончившаяся весьма печально, полным крушением, будто столкнулись в широком море два корабля и гибнут теперь оба. Но люди не всегда бежали мимо Альбины. Иногда подходили женщины, ковы­ рялись в тряпках, выискивая для себя подходящую, дешевле, чем в других местах, вещь. Реже подходили мужчины. Смотрели обувь, спрашивали свой размер. Приме­ ряли тут же на картонке, чтобы не запачкать подошвы, потребительски смотрели на нее. Некоторые, оглядывая с ног до головы, прямо-таки раздевали глазами— торгов­ ка, что с ней церемониться. А те, которые еще наглей, отпускали в ее адрес похаб- ненькие намеки и предложения. А были и такие, что откровенно матерились и на­ хально глядели, как она на похабщину среагирует. Один даже напрямую спросил: — Ты это... толкушка, трахаешься? Альбина отмалчивалась или отшучивалась, судя по настроению, а про себя думала: «Смотри ты, чуть ли не за проститутку считают». Ей было больно и обидно. Теперь ей снова хотелось семьи, домашнего уюта, материнства. Она знала, что будь у нее муж и ребенок теперь, она отдала бы им всю себя без остатка. Она лелеяла бы и воспитывала ребенка, скорее, может быть, мальчика, чем девочку, так, чтобы он вырос настоящим мужчиной, смелым, сильным, решительным и красивым, как ее Николай до болезни. А если бы девочку,— то такой, чтобы она стала нежной, слабой, берегиней семьи, способной сохранить,— не так, как она,— свой домашний очаг в любых условиях. Теперь бы она не стала помыкать мужем, а припадала бы к его груди, будучи уверенной в его покровительстве и защите на все случаи жизни. С тех пор, как Альбина с Николаем разошлись, ей стало совсем не о ком заботить­ ся. Она, проторчав в своей палатке целый день и придя поздно вечером домой, готови­ ла себе самую примитивную пищу: картошку, кашу, суп, лишь бы чем-нибудь напол­ нить пустой желудок и, совершенно не обращая внимания на то, вкусно это или невкус­ но, принудительно толкала пищу в себя, не ощущая аппетита, который обязан прийти во время еды. Потом совершенно равнодушно смотрела телевизор и ложилась спать. Долго лежала, думала и каждый раз приходила к выводу, что надо что-то делать. Иногда она почти решалась пойти к Николаю, встать перед ним на колени, запла­ кать и сказать: «Прости меня, Николаша! Прости за все дуру безголовую». Но тут же вспоминала, что его слезой не прошибешь, что он хоть и больной, но решений своих, сказанных единожды вслух, никогда не меняет, хоть это, может быть, не впрок ему самому. Но сказал — и все, как ножом отрезал. А что уж будет потом, одному Богу известно. С родителями она переписывалась крайне редко. Одно-два письма за год. Отец Василий Иванович писал письма короткие, деловые, ни в чем не упрекал, но по тону письма чувствовалось, что родители очень недовольны ее теперешним одиноче­ ством. 138