Сибирские огни, 2004, № 7

БОРИС ФЕДОРОВ £ § «№ КОГДА ЦВЕТЕТ БЕЗВРЕМЕННИК Он щедро задобрил начальство гаишников, пустил в ход все свои знакомства, обивал пороги ГАИ, давал направо и налево взятки, и бумаги переоформили так, что вина восемнадцатилетнего недоумка оказалась минимальной. А потом, узнав, что Николай остался хоть и калекой, но все-таки живым, деньги платить ему на лечение добровольно отказался, заявив, чтобы тот подавал в суд. Через несколько месяцев, немного оклемавшись, Николай в суд подал. Начались долгие и мучительные тяжбы. Заседания суда несколько раз то переносили, то откла­ дывали, потому что ответчик не являлся или не приходили его адвокаты. А если все приходили, не хватало каких-то справок, заключений, актов экспертиз и прочих бу­ маг. Потом оказалось, что тот лихач-малолетка пьяный не был, а просто заснул за рулем, и отправлять его в зону значит сломать ему жизнь в самом ее начале. Николай не был кровожадным. Он не требовал изоляции малолетки, но хотел, чтобы ему оплатили его длительное лечение и еще более длительное, которое еще предстоит. Но адвокат ответчика так сумел все перевернуть, что Андрей с Николаем оказались не пострадавшими, а чуть ли не виновными в происшедшем. И Николай плюнул на всю эту бодягу и отказался от дальнейшего судопроизводства. Да и долгой волокиты он просто бы не выдержал, не хватило бы ни нервов, ни сил. И дело замяли окончательно. 28 Николай долго болел. Ему дали первую группу инвалидности. Он потерял не только перспективу большого повышения в должности, но и должность прораба, в которой преуспевал. В марте следующего года Николай с Альбиной разошлись. Он не мог и не хотел простить смерти сына, в которой винил ее одну. Она, правда, и сама себя казнила и считала, что виновата именно она. Но уговоры и длительные разговоры, затеваемые Альбиной о том, что всякое в жизни бывает, что каждый человек может допустить какую-либо оплошность, ошиб­ ку, споткнуться, наконец, но все равно надо бы им жить вместе, что они все-таки семья, действовали на Николая отрицательно и приводили только к обратному ре­ зультату. И, несмотря на все уговоры Альбины, они расстались. Разменяли квартиру. Он сказал ей: — Меняй. Ты же большой специалист в этом деле. Не мне же на костылях прыгать. Она разменяла. Комнату Марфы Захаровны продала Кире Анфиногеновне. Причем, цену загнула гораздо большую, чем комната того стоила. Однако Кира Ан- финогеновна рядиться не стала, согласилась, чтобы только больше не пускать чужо­ го человека в одну с собой квартиру. Деньги же за комнату Альбина благородно вернула старушке, чему та была чрезвычайно удивлена. Себе выменяла одноком­ натную квартиру близко от центра. Николаю с Марфой Захаровной двухкомнатную на окраине в большом десятиэтажном доме на втором этаже. Уезжать в деревню Марфа Захаровна раздумала. Даже и мечтать об этом себе запретила. Надо было помогать Николаю, ухаживать за ним. Сразу же за их новым домом раскинулась большая поляна, обрамленная с двух сторон сосновым бором. В конце поляны перед бором виднелся огромный корпус Хлопчатобумажного комбината. А рядом другой корпус — котельная с большой трубой. Из нее и зимой, и летом — всегда валил дым. А по поляне с ранней весны до поздней осени бродило стадо коров. И это немного радовало. Все-таки хоть что-то свое, родное, деревенское. Огорчало только то, что пастухи часто менялись. И нани­ мались к стаду в основном алкаши. Кто кроме них за стадо возьмется. И многие из них, набравшись к вечеру до глюков в глазах, так иной раз нещадно гоняли буренок, когда отдельные суровливые двурогие отбивались от стада и бежали со всех копыт невесть куда, что бедные животные носились от пастухов, как бегуны на стадионе. Это с полным-то выменем при возвращении домой. Огревали их бичом и препохаб­ но при этом материли бедную животину. Марфа Захаровна, видя такое безобразие, каждый раз возмущалась: 134