Сибирские огни, 2004, № 7

и, охнув, косолапо убежала. Слышно было, как за кулисой сдавленно завизжал Миша «Подтапыч», кого-то выгоняя н а ... фиг и навсегда. Ничего, посмотрим дальше: таких уборщиц для него было заготовлено еще шесть. Переодевшиеся балетные на полупальцах проскользнули в зал и кучно сели в предпоследнем ряду справа. Сергей, с помощью нехитрых манипуляций, занял край­ нее левое кресло. Эстрадников уже сменили ТЮЗяне. Этих решено было не трогать. И не за главрежа Леву Чернова, который был председателем госкомиссии на экзаме­ нах. А просто это были единственные «старики», которые никогда не выделывались. И сценпрактика зачастую проходила у них же в мимансе. Нормальные чуваки, кле­ вые. Почти фроинды. Пока герои «Карлсона на крыше» пародировали «На дне» Максимыча, Сергей в полутьме разглядывал ее профиль. Неужели такое бывает? Юная нимфа смеялась с чуть заметным запозданием. Стянутые волосы, нос с не­ жнейшей горбинкой, прозрачно-розовые губы римской богини. «Татьяна». Она, кажется, повернулась в его сторону, и Сергей отвернулся к сцене. Там заляпушис- тую «облядраму» умывала вторая уборщица. Хохот перебивался аплодисментами. Молодцы ребята, отвлекли Подтапыча, пока она проходила. Его беспомощный ор отчетливо был слышен и в последних рядах. Теперь наступала очередь Мазеля: Ста­ ниславский, приколотый булавками к холстяному планшету в глубине сцены, безу­ частно смотрел, как к микрофону выкатился огромный, как монстр из алкогольных кошмаров, колобок во фраке и запел тоненьким оперным тенором что-то, наверно смешное, из «Цирюльника». Колобок-колобище так до конца и наслаждался непри­ вычной для себя горячей реакцией зала, не удосужившись оглянуться на оживший за его спиной рисунок. А как он потом еще и старательно кланялся! Заканчивал первое отделение бледно-серый чтец из филармонии. Но Жванецкий, натуральный Жва­ нецкий. Тут и уборщицы не требовалось. В перерыве попытки подойти поближе к плотному кружку испуганно озирав­ шихся граций не удавались. Вначале им что-то впаривал натужившийся Миша Под­ тапыч. Но он мигом слинял, когда, раздвигая великой грудью разную дрейфующую мелочь, огромным, обесцвеченным перекисью айсбергом к девушкам подплыла их знаменитая педагогиня Алина Никифоровна. Алине было уже за семьдесят, она хо­ рошо помнила еще то ли Чапаева, то ли Буденнова, преподавала в хореографичес­ ком лет тридцать, но только недавно стала «заслуженной», и теперь ее гордого взора не выдерживал ни один смертный. А уж тем более ученицы. Они синхронно встали в третью позицию, вытянули шеи и сложили указательные и большие пальцы вместе под животом. Айсберг источал жуткий холод. Посверкивая сколами ледяных сосу­ лек, он равномерно ронял слова-капли, от которых все вздрагивали и зябко ежились. Сергей, совсем случайно немного покрутившийся рядом, почувствовал запах све­ жей рыбы, клики чаек и начинающийся насморк. Народ, кто не увяз в баре, уже тянулся в зал, обтекая их, а Алина что-то вещала и вещала, тыча пальцем то в лоб, то в плечи полуобморочных послушниц... Апрель-то апрелем, но к ночи все снова застыло. Схватившись корявой коркой, растоптанный за день черный снег свирепо хрустел при каждом шаге. Фонари, раз­ бежавшиеся по ранеточным и сиреневым аллеям перед оперным театром, лохматы­ ми лучистыми пятнами пробивались через сплетенье голых ветвей. Окатистая гро­ мада серебристого, чешуйчатого купола театра висела под редкими далекими звез­ дами. Сергей, обойдя театр, поднялся по ступенькам к колоннаде главного входа. На фронтоне лепные толстенькие балерины и широкоштанные музыканты искренне славили соцреалистическое искусство эпохи культа личности. Что ни говори, а вели­ кое здание. И такое пропорциональное, такое гордо величественное. Щит «Сегодня» грустно сообщал, что «спектакля нет», но зато на «Завтра» была вставлена табличка «Каменный цветок». Close your eyes and I’ll kiss you... Tomorrow I’ll miss you... Мимо служебного входа, мимо пустой трамвайной остановки, Сергей по диа­ гонали перешел темный парк, заваленный обтаявшими с юга сугробами. Черные, ВАСИЛИЙ ДВОРЦОВ Ж ѣ і ОКАЯННЕ