Сибирские огни, 2004, № 7

Тележка и впрямь была хорошая, легкая на поворотах, послушная и сделана искусно. Иван криво усмехнулся: — Да уж, благодать. — Отвернулся. — Чего ты? Да мы с тобой и на ней еще рыбалить поедем. С коляски прямо удочку забрасывать будешь. Иван взял себя в руки. — Будем, конечно, рыбалить. А чего нам... Будем. Прожила Марфа с Иваном после войны одиннадцать лет. Кормила его, обихажива­ ла, как могла. Трудно ей было. Ох, как трудно! Двое детей на руках да еще муж-калека. Правда, председатель колхоза, Никифор Рассолов всегда немного помогал. Осо­ бенно запомнилось ей, когда вернулся Иван, к весне правление мешок картошки вырешило да полпуда муки. Праздник у них был. Еще бы не праздник. Это в сорок-то седьмом году. Кругом почти голод, а им столь продуктов. Они тогда картошку ели, а глазки по весне садили. — Вот видишь, и нас люди не забыли, — говорила Марфа Ивану. Они твои заслуги помнят. Иван сидел на краю поля, а Марфа с ребятишками садила глазки. Покопает лунки, покопает, подойдет к нему да и спросит: — Не скучаешь, Иванушка? — А чего скучать. Вишь, над головой жаворонок поет, заливается. Рази он даст скучать. — Ну и хорошо. Посиди покуда. Мы скоро управимся, домой пойдем, радио слушать будем. В нем хорошо нонче про восстановление говорят. А песни какие поют складные. Однажды осенью, об эту же, однако, пору, Иван попросил своего друга: — Свозил бы ты меня, Пахом, за Лосиный ручей холмы поближе посмотреть, березы, сосны молодые. Пахом понял, что это не блажь. Может, человек последний раз просит. Уж очень бледный и измученный был Иван, больной и немощный, чудом державшийся на земле. — Свожу, братка, а как же. Вот в воскресенье попрошу у председателя лошадь, запрягу в телегу, и айда с тобой на вольную волю. И свозил. А в бане Марфа сама мыла Ивана. Он подъедет по дорожке к бане, поставит тележку в лопухи, пошутит еще: — В гараж, — говорит, — машину поставил. Сам на одних руках через порог перелезет в баню. А уж на лавку Марфа его затаскивала. На полок не поднять — не под силу. На лавку-то — и то кое-как. Страш­ но, жутко было смотреть на Ивана безногого, а еще жутче на раздетого: обрубок, да и только. Но при нем не плакала, сдерживалась. По ночам плакала. Как заденет он ее под одеялом своими культями, она и не выдержит. Уйдет в куть или в стайку к корове, поплачет украдкой и опять ничего. Тяжело было. А умер он, искалеченный, и стало еще тяжелее. Наделал еще больше горя. Одна отрада — понесла от него. Отец умер в 1958 году, а сын после него наро­ дился в 1959. Последней вспышкой силы перед смертью произвел на свет Иван Николая, буд­ то подбросили в потухающий костер охапку сушняка. Он вспыхнул с треском, прого­ рел за короткий миг да и угас навсегда. 24 За завтраком Николай сказал Альбине: — Сегодня должна приехать мать и привезти облепиху. — Очень хорошо. — Будем делать масло. Рецепт я у Павла Рассолова взял. Только не опоздаем ли? Дела у Юрочки плохи. Я вечером звонил. 127 БОРИС ФЕДОРОВ $£№% КОГДА ЦВЕТЕТ БЕЗВРЕМЕННИК