Сибирские огни, 2004, № 7

БОРИС ФЕДОРОВ Ж ] КОГДА ЦВЕТЕТ БЕЗВРЕМЕННИК сразу роды Рассоловых и Соболевых поубавились бы, как таволожник попереди холмов, когда палы кто-то развел и березнячок энтот повыпалил. Так что как ее, судьбу, разобрать. Темная она, судьба-то. 17 Однажды Николай задержался на работе довольно долго. Перед концом смены с одной девушкой-маляром произошел несчастный случай. Лопнул шланг у краско­ пульта, когда она белила потолки на лестничной клетке, и паста залила ей глаза. Николай перепугался еще больше самой пострадавшей. Пришлось срочно вы­ зывать «скорую помощь», промывать ей глаза и составлять акт о несчастном случае. Хорошо, что все обошлось благополучно. Скорее всего потому, что они сами нача­ ли промывать глаза, не дожидаясь приезда врача. И когда он вернулся, у Альбины в салоне были гости, которые читали вовсю стихи. Юрочка в другой комнате старательно вырезал лобзиком какую-то рамочку. Он был так поглощен, так увлечен своей работой, что даже не заметил, как пришел отец. Николай обнял его за плечи, поцеловал в щеку. Юрочка в ответ на ласку отца тоже обвил его шею руками. И это было очень трогательно. Всегда очень сближало их. Николай полюбопытствовал: — Для какой цели, сынок, выпиливаешь рамочку? — Хочу бабушкину фотографию у себя в уголке поставить. — Похвально, — одобрил отец.— А которую бабушку? У тебя же их две. — Бабу Марфу. Другую бабушку, маму моей мамы, бабу Олю, я пока еще не видел ни разу. Но она пишет всегда очень хорошие письма. — Они с дедушкой Василием Ивановичем скоро приедут. Любишь своих бабу­ шек? — Да. Особенно бабу Марфу. Когда я был совсем маленький, она со мной водилась, — с жаром ответил Юра. И стал продолжать свое занятие. На звук голосов из салона вышла Альбина. Целовнула Николая мимоходом в щеку. Побежала на кухню. Возвращаясь, неся поднос со стаканами чая, спросила на ходу: — Николя, ты ужинал? — Да, — ответил Николай, хоть ужинать ему было негде и некогда. —- Не хочешь ли послушать стихи? Николай пожал плечами. Из чего нельзя было уразуметь, то ли он, простой инженер-строитель, жаждет, но стесняется приобщиться к высокой культуре Альби­ ниных сотоварищей, то ли эта высокая культура ему до лампочки. Николай никуда не пошел, даже с места не тронулся. Но Альбина не очень-то и ждала ответа. Она про­ скользнула в комнату-салон. Оттуда раздался басовитый, хриплый, очевидно, прокуренный женский голос, читавший Омара Хайяма. Николай вслушался. Не слыша мудрости, что ж мудреца бранить! Медяшке золота в цене не уронить. Представь невежду — псом, ученого — рекою. Собачьим языком реки не осквернить. — Точно, — подтвердил Николай, — не осквернить. Голос продолжал: Храни свои слова надежнее монет. Дослушай до конца, потом давай ответ. Тебе, при двух ушах, язык один достался, Чтоб выслушал двоих, но дал один совет. Омара Хайяма можно было бы слушать до утра. Его рубаи — едкие, прозорли­ вые, концентрированные сгустки мысли, драгоценные, как жемчужины, мысли муд­ 112