Сибирские огни, 2004, № 7

— Устаешь, Николенька? — А как ты думаешь? — Потерпи, милый, потерпи, ягодка, но сейчас нужны деньги. Я хочу купить себе золотую цепочку. Знаешь, какая прелесть! Просто чудо! Николай снова раздражался. Были вещи поважнее, приобретение которых пла­ нировалось им в первую очередь. Были в их хозяйстве просто дыры и прорехи, тре­ бовавшие немедленного затыкания. «Но с другой стороны, — думал Николай, — пока затыкаешь бесконечные дыры, молодость действительно пройдет, уплывет, как облака, и исчезнет совсем. Останутся только воспоминания. Нахлынут другие обла­ ка, нагрянет чья-то другая молодость. Но не ее и не его, Николая. И не нужно станет ни самых красивых модных туфель, ни модного платья, ни золотой цепочки на кра­ сивую шею Альбины». Теоретически он все это понимал. Убеждал себя в этом. Но подспудно он все-таки был не согласен. Он возражал: — С этим можно подождать. Не все заключается в одежде и украшениях. Давай больше заботиться о духовном развитии. — Жди, если хочешь. А я ждать не намерена. Задуманное она все равно выполняла, не считаясь с протестами Николая. На Николая наваливались раздумья и разочарование. И всегда возникал вопрос: «Поче­ му она такая? Почему она думает прежде всего о себе?» Он пробовал убеждать Альбину, что в семье нельзя так поступать. Но лишь слова напрасно тратил. Вторую, двухкомнатную квартиру Николай получил после двух лет работы в строительном управлении. В этой квартире они жили мало, всего один год. Альбина быстренько сменяла ее с доплатой в тысячу двести рублей на трехкомнатную в цен­ тре города. Своих денег у них не было. Альбина выпросила деньги, вырученные матерью за избу и корову. Как раз хватило. «Неужели у Альбины уже тогда зародил­ ся план в отношении матери? А ведь похоже». Юрочка подрастал. Ему шел пятый год. В садик его определять не стали. Сидел с бабушкой. Она не только нянчилась с ним, она жила с ним в одной комнате. Друг без друга никуда. Он если пискнет, как несмышленый птенец, она тут как тут. Гулять пойдут, Юрочка упадет, стукнется, мать курицей-наседкой к нему:« Иди, мой цыпле­ нок, баушка пожалеет, — целует его в ушибленное место, дует на него, заговаривает. — Пойдем скорей, милый, посмотрим, рябина звон в садике стоит красивая, крас­ ная, ягод много. Скоро птицы налетят. Все ягоды склюют. Хвалить станут». Юрочка слушает, успокаивается. Внешне, казалось, было все хорошо. Но Юрочка стал произносить многие сло­ ва на деревенский, бабушкин, манер. И тут возникли непредвиденные серьезные неприятности. — Вы куцы пошли? — спросил однажды Юрочка отца с матерью. Альбина схватилась за голову, ушла на кухню. И поход в театр был сорван. В другой раз Юрочка погрозил матери пальцем и сказал: — Поговори у меня ишшо! — Боже праведный, — взмолилась Альбина,— да разве есть на свете справедли­ вость? Ну неужели вы, мамаша, живя в городе несколько лет, не можете овладеть такими простыми словами, как «еще»? Это же так просто — еще. Ну, повторите — еще. — Ишшо,— сказала мать. Николай засмеялся. Альбина бросила в его сторону неприязненный взгляд и снова обратилась к матери: — Да вы что? Я же говорю — еще. — Ишшо. Альбина вспылила, закричала: — Так. Вы что, деревенщина, издеваетесь? А ты еще, муженек, смеешься! — Да кто издевается? Как умею, так и говорю. Альбина заплакала. Сколько ни уговаривал ее Николай — все напрасно. Альбина не хотела его пони­ мать. — Ну к чему трагедии. Подрастет Юрочка, все поймет и станет говорить правиль­ но. А что касается матери, то ее теперь не переучишь. Она всю жизнь так говорила. 101 БОРИС ФЕДОРОВ г КОГДА ЦВЕТЕТ БЕЗВРЕМЕННИК