Сибирские огни, 2004, № 7

ВАСИЛИИ ДВОРЦОВ ОКАЯННЕ Предисловие. Сорокадевятилетняя девственная мадмуазель Дуньская прибыла в наш город из Ленинграда по распределению. До сорока она, вообще-то, была обычным кандидатом математики в обычном НИИ, но вдруг ей в руки попал кусо­ чек пластилина. И математика умерла. Три года подряд Дуньская жила на чердаке, зимой прижимаясь к трубе и обкладывая себя со всех сторон бездомными кошками, подрабатывая в поликлинике, разнося повестки. Три года она, как вольнослушатель, каждый день, качаясь от голода и сгибаясь от холода, с раннего утра до темноты ходила в классы академии рисовать и лепить. На четвертый год ей повезло. Набор был неудачным, на скульптуру шли одни мужики. По опыту академическое началь­ ство знало, что если в набранном курсе нет девушек, то никакие воспитательные меры не смогут удержать студентов в рамках нормативной лексике. Через вторые полгода такой курс перестает умываться, а когда на третьем году занятий абитуриен­ тские брюки на них изнашиваются, то можно уже экономить средства, выделяемые на наем обнаженной натуры. Обнаженной снизу и сзади, по крайней мере. И поэто­ му Дуньскую взяли. Неизвестно, как она влияла на мужскую часть курса, но ко времени сдачи диплома встречное влияние было налицо. Всех человеческих особей мужского пола она возненавидела окончательно. В городе ее, как «молодого специалиста» встретили неплохо. Первые месяцев пять-шесть она прожила в полуподвальной коммунальной мастерской, посреди ма­ терых сибирских живописцев и графиков. За это время она слепила пару-тройку солдат-победителей для ближайших райцентров, и как художник, работающий над патриотической темой, получила льготную очередь на кооперативную квартиру с мастерской в мансарде. В общем-то, переезд в кооперативку почти уже состоялся, но сама мастерская стояла еще без отделки, когда из фонда подкинули срочный заказ на нового гипсово­ го героя Великой Отечественной. Пришлось остаться и пожить в подвале еще. Дунь­ ская намесила глины, скрутила из проволоки каркас. Каска, плащ-накидка и деревян­ ный ППШ привычно ждали в углу, как вдруг выяснилось, что куда-то запропал по­ стоянный натурщик, студент из техникума физической культуры. Тут-то ей и предло­ жили свои услуги веселые соседи, с которыми она аккуратно здоровалась утром и прощалась в одиннадцать вечера, в упор не замечая после часовой отбивки, что бы те ни вытворяли в общем коридорчике или ванной. Ребята привели к ней невысоко­ го, но очень мускулистого татарина, служившего дворником. Немного, правда «тро­ нутого», однако по внешним данным вполне годящегося взамен утерянного борца- студента. Дуньская, как могла пристально пощурилась, и согласилась. Но, лишь толь­ ко она вышла в ванную готовить инструмент, как дворнику серьезно, даже несколько сурово, приказали раздеться донага и, откинув одеяло, прилечь на не увезенную еще на новую квартиру девическую кровать. Придали ему позу гойевской герцогини и, поругав мусульманскую веру за неуместное обрезание, вышли. Бедная мадмуазель, с полной кастрюлей воды, разных скребков и шпателей даже не сразу поняла — что перед ней, и не сразу эту кастрюлю уронила. То есть, вначале в мутную от глины воду упали очки, а уж потом только из рук выпала сама кастрюля. А еще через мгновение Сергей с Дуньской столкнулся на выходе. А в мастерскую его завела достаточно корыстная и гадкая идея. Сегодня в Доме актера должен был состояться первоапрельский вечер, где они, старшекурсники, участвовали в капустнике вместе со «взрослыми». Естественно, только на подхвате, в роли обезьянок. Это и так нервировало, а еще режиссер капустника, «Михаил Подтапыч», вел себя просто оскорбительно. Орал, глумился, туркал по любому по­ воду. На ребят гавкал при барышнях... Лучше бы он так на свою тещу гавкал. Как раз теща, сорок лет бессменный директор Дворца культуры железнодорожников, и по­ дарила ему такую кличку: «подтапыч». В смысле подкаблучник. Кто как, а ни за что пару раз поддетый Сергей вовсе не собирался этим вечером быть бедным племян­ ником на богатой свадьбе. И других уговаривать не потребовалось. Собрали тайное совещание актива и постановили: что бы Миша там ни нарежиссировал, это его личное дело, а им внимания к себе сегодня нужно добиваться любой ценой. Наскоро придумали несколько бессловесных партий, которые молчаливо должны были раз­ рушить задуманный не для них спектакль. Роль Сергея была с особой подлянкой. Для 8