Сибирские огни, 2004, № 6

— Да вы раздевайтесь, проходите, посмотрите всю квартиру, — предложила Инесса. Сердце ее билось в каком-то рваном ритме. Как же так, думала она, почему он никогда ни словом не обмолвился о них? Может, их и не было? Но откуда они тогда взялись? Инесса испытала крайне сложные чувства, когда разглядела красивую Ири­ ну Аркадьевну и хорошенькую Надю. Понятно, Наде было далеко до нее, но в Ирине 4 Аркадьевне была тайна, кстати, очень похожая на тайну самого Георгия Николаеви- « ча. Может, это родственница, затеплилась у нее надежда, может, даже сестра? В них ' было что-то общее, породистость, аристократизм. — Замечательная квартира! — воскликнула Ирина Аркадьевна, закончив осмотр. — Просторная, окна во двор и на перекресток. Теплая, сухая. Просто charmante! Инесса ощутила слабость в ногах. — И потом, Георгий Николаевич, это же не две комнаты, как в той квартире, а целых четыре. Здесь у вас будет и кабинет, и гостиная, и спальня. Charmante! Сара­ юшка — вон там? Тебе нравится, Надя? — Очень. Особенно с видом на перекресток. Там, в окне, словно живая картина. — Занимайте ее, — сказал Суворов, поставив точку над i. — Георгий, что это значит? — прерывающимся голосом спросила Инесса у Суворова, когда тот пошел провожать ее домой. — Что? — он сделал вид, что не понял. — Им надо разобрать вещи, устроиться, разместиться. Извини, но сегодня, сама видишь, тебе нельзя остаться у меня. — Я не про то! Неужели ты думаешь, что я осталась бы? Кто эти женщины? Почему я ничего не знаю о них? — На свете столько женщин, о которых мы ничего не знаем, — сказал Суворов. Инесса отдернула свою руку: — Не паясничай! — в голосе ее были слезы. — Инна, успокойся, — Суворов поймал себя на том, что эту успокоительную фразу он произносит уже третий раз в жизни. Кто же мне скажет и когда — успо­ койся? — Я спокойна. Объясни мне, пожалуйста, только без фиглярства, что это за женщины, откуда они взялись, и что... что теперь делать? — Объясняю, — холодно отрезал Суворов. Когда эмоции перехлестывали его, он вдруг становился полностью отрешенным от них, спасая себя и ситуацию от разноса. — Эти две дамы, как ты догадалась, мать и дочь, мои старинные знакомые. Еще с незапамятных времен. Это вполне les femmes comme il faut, порядочные жен­ щины, а не то, что ты могла подумать в сумбуре встречи и собственных мыслей. — Комильфо! Комильфо! Что мне до их порядочности! Почему ты их оставил у себя? — Не оставлять же мне их на улице в незнакомом им городе? — Они приехали с тобой, да-да... О, какая же я дура. Они приехали с тобой! — Ну, заладила. Конечно, со мной, с кем же еще? Ты успокоишься, наконец? В тебе и впрямь много французской крови. — А в тебе лягушачьего хладнокровия. — Они приехали со мной, поскольку уже десять лет, как живут со мной. — Они, что, — с ужасом произнесла Инесса, — твоя жена и дочь? — О господи! Ты женщину создал, видно, для вопросов. Если бы они были моя жена и дочь, я не позволил бы себе того, что позволил! — отчеканил Суворов. — И давай этот вопрос закроем. По обоюдному согласию. — По обоюдному, так по обоюдному! — воскликнула Рембо. — Дальше меня можете не провожать, Георгий Николаевич. Чтобы не раздражаться моими дурацки­ ми вопросами, на которые у вас нет ответов. Прощайте! Инесса резко повернулась и пошла прочь, глотая слезы. — Инна! — крикнул ей вдогонку Суворов. — Да остановись же ты! Она не остановилась, и Суворов не стал ее догонять. «Успокойся, Георгий, — приказал он самому себе. — Все. Пора, действительно, успокоиться». — Проводили? — спросила Ирина Аркадьевна, держа руку у сердца. — Слав­ ная девушка. На евреечку похожа. С вашей новой кафедры? — Аспирантка, — вяло ответил Суворов, садясь в кресло. — Внучка Артюра Рембо. Вот его. Он взял в руки тоненький сборник стихов и прочитал вслух: в и о р э л ь ломов 'jg rn t, а р х и в